Выбери меня

– Это потому, что мы не должны распространяться об этом деле и наш разговор будет конфиденциальным. Я – координатор Девятого раздела, равенство и соответствие требованиям университетов. Вы в курсе, чем занимается мой офис?

– Вроде да. Посмотрела онлайн, перед тем как сюда идти.

– Девятый раздел запрещает дискриминацию по признаку пола, и мой офис обеспечивает соблюдение этих стандартов. Если кто-то заявляет о сексуальных домогательствах или харассменте с вовлечением студентов или персонала, мой долг – расследовать этот случай. Если я приду к выводу, что поступившая жалоба обоснованна, мы принимаем дисциплинарные меры взыскания от беседы и консультаций и вплоть до увольнения. Если же случай действительно серьезный, мы обращаемся в правоохранительные органы.

Увольнение. Тэрин не могла понять – ее собираются исключить? Она сразу вспомнила обо всех студенческих ссудах, о том, как каждое лето работала в две смены, чтобы оплатить свое обучение. Живо представила, как мама рано утром еле плетется домой после ночной смены в доме престарелых, где меняла памперсы и подставляла судно или утки, и все ради того, чтобы ее дочь училась в Северо-Восточном университете. А она должна учиться именно в Северо-Восточном университете, потому что она должна быть рядом с ним.

«Лиам, неужели ты действительно так поступил со мной?»

– Мы очень серьезно относимся ко всем поступающим к нам заявлениям, – сказала доктор Сакко. – Я обязана выслушать обе стороны, я все документирую и после нашей беседы попрошу вас подписать протокол.

У Тэрин затряслись руки, но она держала их под столом, так что доктор Сакко их не видела, а значит, не могла понять, как ее пугает одна мысль о возможном исключении.

Она тайком прокрадывалась в квартиру Лиама всего раз пять… ну, может, десять, но она никогда не брала у него ничего ценного. Она брала только те вещи, которые для него ничего не значили, а для нее значили очень даже много.

Или все дело в ее звонках и СМС?

Тэрин припомнила моменты, когда, возможно, действительно зашла слишком далеко и делала то, что не следовало бы делать. Например, она читала его почту, воровала его наволочки и следила за ним в кампусе.

Но ведь все это такие незначительные проступки!

– Пока что я побеседовала только с двумя студентами вашей группы, но побеседую и с остальными, чтобы узнать, не возникали ли у них те же проблемы.

Тэрин часто заморгала.

«О чем она говорит? Я что-то пропустила?»

– Из какой группы? С кем проблемы? Я не понимаю.

– Группа семинара «Несчастные влюбленные».

Тэрин затрясла головой:

– Простите, я не понимаю, о чем идет речь.

– Профессор Джек Дориан. Можете сказать, каков ваш опыт общения с профессором?

Тэрин выдохнула. Она испытала такое облегчение, что несколько секунд просто сидела и не могла вымолвить ни слова.

Так, значит, это не Лиам, дело в чем-то другом.

Доктор Сакко нахмурилась:

– Вы можете что-то о нем сказать?

– Почему вы спрашиваете меня о профессоре Дориане?

– Потому что на него поступила жалоба от одной из студенток.

– От какой студентки?

– Я не вправе называть имена, но она, как и вы, посещает семинар девятьсот пятнадцать.

– И на что она жалуется?

– Она заявляет, что профессор Дориан допустил высказывания сексистского и уничижительного характера. Он допустил их в ее адрес, но и другие студентки в группе были задеты его высказываниями не меньше, чем она.

– При мне никогда ничего подобного не происходило.

– Возможно, вы в тот день просто пропустили занятия.

– Я никогда не пропускаю занятия на семинаре профессора Дориана. Он лучший из всех преподавателей, кого я знаю.

– И он ни разу не говорил ничего, что задело бы вас или как-то оскорбило?

– Никогда, – сказала Тэрин и через небольшую паузу спросила: – Что ему грозит, если он действительно допустил нечто подобное?

– Все зависит от того, насколько оскорбительными были допущенные им высказывания. Одного предупреждения может быть достаточно. Но если все серьезно, я вправе рекомендовать применить к нему дисциплинарные взыскания.

– И он может потерять работу?

Доктор Сакко взяла авторучку и начала вращать ее между пальцами.

– Если он действительно допустил серьезное правонарушение – да. В наше с вами время Университет старается чутко реагировать на все возникающие у студентов проблемы или, если хотите, запросы. В прошлом на недостойное поведение могли посмотреть сквозь пальцы, но не сейчас, сейчас мы очень серьезно относимся ко всем поступающим к нам жалобам.

– И кто вам пожаловался?

– Как я уже сказала, я не вправе раскрывать имена.

– Это была Джессика?

Доктор Сакко поджала губы так, что они стали похожи на нитку, этого было достаточно.

– Значит, она. – Тэрин фыркнула. – Что ж, я не удивлена.

– Поясните.

– На одном занятии Джессика вела себя как самая настоящая хамка, и профессор Дориан указал ей на это, причем прямо в аудитории. И кстати, он оценил ее последнюю работу на «С» с минусом. Такие, как Джессика, очень злопамятны.