Выбери меня

Вторая нянька была почти вдвое моложе первой, но с виду производила впечатление ответственного человека. Кроме того, она боготворила Калязину и, казалось, готова была прыгнуть выше головы, чтобы угодить ей. Алена взяла ее на испытательный срок и, наученная горьким опытом, установила в детской скрытую видеокамеру. Поначалу все шло прекрасно: девушка была аккуратной, режим соблюдала, играла с Феликсом во все предписанные современной педагогической наукой игры. Малыш воспринял симпатичную девушку благосклонно, улыбался ей и даже позволял трогать свои любимые игрушки, что никак не проходило без слез с первой нянькой. Но вскоре выяснились интересные вещи. Нянька фанатела не только от Алены, но и от нескольких музыкальных групп, состоявших, по мнению телеведущей, исключительно из отбросов общества — грязных, обколотых и совершенно безголосых. Сначала Алена об этих музыкальных пристрастиях не подозревала — нянька слушала плейер, причем лишь тогда, когда ее воспитанник спал. Но спустя неделю, немного освоившись в доме Калязиных, она стала пользоваться домашним музыкальным центром, с каждым днем все больше увеличивая звук. Не желая до поры до времени признаваться няньке в том, что все ее действия «пишутся», Алена как бы невзначай сказала ей, что громкие звуки чрезвычайно вредны для психики маленьких детей. Нянька вроде бы вняла — по крайней мере, музыкальный центр больше не включался. Но через некоторое время пристрастия воспитательницы Калязина-юниора все же взяли верх над педагогическим долгом, и последовали события уж и вовсе невероятные.

Однажды вечером Алена позвонила из студии домой. Телефон не отвечал. Тогда телеведущая, решив, что нянька отправилась с Феликсом на прогулку, набрала номер ее мобильного.

— Вы где? — спросила заботливая мать.

Девушка почему-то замялась.

Но Алена Калязина не была бы Аленой Калязиной, если б не умела в два счета добывать нужную ей информацию. А уж если дело касалось ее собственного ребенка… Через минуту рыдающая нянька призналась, что они с Феликсом находятся в здании какого-то захудалого ДК, где через десять минут начнут выступать ее любимые музыканты. Как догадалась Алена, те самые — грязные и обколотые…

— Это единственный концерт!.. — рыдала в трубку девушка. — Вы не беспокойтесь, Алена Ивановна, все будет в порядке… Здесь милиции полно и ОМОН подъехал, я сама видела.

— Не отключать связь! — рявкнула Калязина, головой прижимая трубку к плечу и лихорадочно набирая на другом телефоне номер мужа…

Результатом этих действий было следующее. Няньку, испуганно прижимавшую к себе рюкзачок-«кенгуру» с Калязиным-младшим, плотно окружили несколько омоновцев в камуфляже, под конвоем отвели в обшарпанный кабинет длинноволосого и немытого директора ДК и, пинками вытолкав оттуда хозяина, заперли. Двое омоновцев с автоматами сомкнули плечи у дверей кабинета и разомкнули их лишь при появлении в конце тускло освещенного коридора знаменитой телеведущей. Надо ли говорить, что нянька была немедленно уволена… А объявленный концерт не состоялся — омоновцы, почувствовавшие себя спасителями невинного дитяти, решили не мелочиться и довести дело до конца.

Одному из фанатов, оказавшемуся на улице в числе первых, почти удалось сделать эксклюзивный снимок: знаменитая телеведущая с сыном на руках выходит из дверей ДК, над которыми висит огромная афиша его любимой группы. Парень уже успел навести объектив своей «мыльницы» на Алену, но отважные омоновцы и тут не лопухнулись: в следующее мгновение он лежал лицом в асфальт, а его старенькая «мыльница» закончила свои дни под тяжелым каблуком армейского ботинка.

На следующий день Алена, уже оправившаяся от стресса, объявила Феликсу Калязину-старшему, что уходит в бессрочный отпуск. Генеральный директор канала возражать не стал. Он даже не стал говорить своей лучшей ведущей, что с ее уходом на канале начнутся некоторые проблемы. Зачем говорить о том, что и так понятно… К тому же Калязин относился к породе оптимистов и был уверен: нет таких трудностей, с которыми нельзя было бы справиться. «В конце концов, — решил он, — если потуже затянуть пояса, мы сможем себе позволить переманить со стороны популярного ведущего, который справится с Алениной „политикой“. А зритель привыкает ко всему. Иначе говоря, хавает все».