Выбери себе Sucht

Объяснять эти действия только стрессом, недоустроенной жизнью, холодной или любвеобильной матерью, хамоватым соседом было бы слишком легко. И еще все, кто в течение шестидневной недели опускались в Данино оранжевое кресло или посылали электронные письма и факсы, относились к самым различным психологическим типам, а не сплошь к невротикам.

Общим было - руки посетителей действовали как бы отдельно от них. Никто из мелких самовредителей не мог понять, почему они снова и снова тянутся к уже многократно поврежденному месту, чтоб уже в который раз обцарапать образовавшиеся корки, помешать заживлению.

Во время стрессовых ситуаций Selbstverletzungssucht, что типично и для большинства других зухтов, обострялся. Но все же ведущим было - необъяснимая потребность занять руки, производить определенные отработанные движения. И осуществлялось это по заведенной в какой-то решающий отправной момент привычке, которую можно было бы определить как плохую или вредную. Понятие это, правда, было слабоватым для объяснения феномена.

Да и что такое привычка? Неистребимая потребность организма в повторении определенных действий, испробованных когда-либо осознанно, в результате инстинктивного любопытства, под влиянием определенной персоны, окружения и т.п.? Избирательный рефлекс, в котором нуждаются он, она, но не ты и я? Наконец - зухт?.. И неважно, что не обязательно в классическом его виде...

Дана была уверена - особого изучения требуют именно размытые, ослабленные формы зухтов, которые не привлекают острого внимания терапевтов, по сути не считаются таковыми, не приводят к резкому изменению личности и не нарушают общего течения жизни.

Быть может, руки, послушные одной и той же команде, поступающей по нервным окончаниям из мозга, тянутся к той или иной части тела, чтоб повредить ее и... вызвать в этот момент кратковременную биохимическую реакцию, зачем-то нужную конкретному организму, желаемую или биологически оправданную?

Если бы во время повреждений возможно было измерять показатели крови, реакцию различных органов и в первую очередь мозга, поведение желез, изменение гормонального уровня, быть может, тогда удалось бы в каждом конкретном случае устанавливать телесную (соматическую), а не только психическую зависимость от производимых действий. Быть может...

Только вот будет ли кто-то анализировать реакцию тела при таких проблемах? Наркотики, алкоголь - здесь все ясно. А вот расковырянное лицо или пятка?

Неделя погружения вымотала Дану, мало помогала и каждодневная аутогенная тренировка. Наконец, последняя субботняя посетительница, второй год ковыряющая пупырышки вокруг сосков на пигментированной коже своей пышной груди, покинула оранжевое кресло. Дана сразу же набрала телефон Алекса.

- Все, еду. Собрался? Ничего не забыл? Поздравь, выдержала эту дикую неделю. Слушай, меня сейчас почему-то тянет шарахнуть себя вешалкой по лбу, шее и ляжкам, как одну мою посетительницу.

- Приезжай скорей, я как раз приготовил к упаковыванию пятнадцать вешалок - разных размеров и на все вкусы: из пластика, дерева, металла, тяжелые тоже имеются. Выберешь себе, подожду складывать.

- Оставь одну, потяжелее. Ну ладно, целу-у-ую. Еду-еду уже, а еще скучаю.. А ты? Нет? Все, вешалку испробую на тебе - будешь знать, как дразнить меня. Террорист, вот ты кто.

Войдя в комнату Алекса, Дана споткнулась о раскиданные кругом вешалки. Кольнула мысль - не может расслабленно обращаться с юмором, легко, как тому и положено. Сказать смешное, поддеть и потом забыть, не придавая всему особое значение. Нет, ему надо непременно реализовать свою шутку, как в случае с этими дурацкими вешалками. Действительно, их все тут выложил на смотрины. Мысль отметилась и тут же поспешила исчезнуть, уступив место следующим, толкавшимся в бесконечной очереди.

- Так, пакуй вешалки и поедем, - Дана прижалась к всегда теплому - это она, мерзлячка, особенно ценила - и сильному телу Алекса. Тут же отстранилась и, не дожидаясь реакции своего немного медлительного друга-любовника и теперь уже почти сожителя, начала заталкивать злосчастные подобия унылых человеческих плечей в открытый чемодан.

- Давай хоть к маме зайдем на минуточку, предупредим.

- Ладно, только быстренько, хорошо? А то сын меня уже заждался, обещала спагетти с рыбными палочками приготовить.

Алекс, несмотря на свои тридцать пять, никогда не покидал материнский дом надолго. Но решиться на переезд к Дане для него не составило большого труда. Желание как можно чаще видеть-слышать-ощущать любимую женщину оказалось сильнее страха утраты привычно отлаженного ритма. Он был уверен, что всегда, когда захочет, сможет забежать к матери - когда на минутку, а когда и с ночевкой. Два любимых им мира - материнский и Данин - разделяли лишь двадцать минут среднебыстрой езды на машине.

Вещей Алекс прихватил не очень много: одежду, и то не всю, самые нужные книги да кое-что по мелочи. С размещением добра в новом жилье проблем не намечалось - трехкомнатная квартира была просторной.