Выбери свой ветер

Куда может пойти разъяренный джентльмен, которого душит ярость, да так, что первого попавшегося хочется пристукнуть? Нет, не туда! А вот и не угадали! Вовсе даже в клуб. И уже там в гостиной за стаканом односолодового восемнадцатилетнего Glenmorangie44 попытаться собрать мысли в нечто приемлемое для обдумывания. Что мы имеем? Некто раскопал старую информацию, обнародование которой явно не принесет дивидендов семье Клейн, даже наоборот. Но это ладно, это можно преподнести как грехи молодости самого Эрика, в которых он, типа, раскаялся и о которых (в натуре! Бу-га-га!) очень сожалеет. Понадобится, так и прилюдное покаяние изобразить не застрянет. Но вот попытка связать его с Нюхачом… при том, что о причинах быстрого согласия барона Мартфилда на женитьбу даже заикаться нельзя – это вилы. Прижать Блошку-Кларенса? А чем? И зачем? Он просто посредник, который даже содержимого собственноручно доставленных Эрику конвертов не видел, ему это сто раз не нужно, потому что чревато. И проследить за ним – не вариант, у него все общение с клиентами через пневмопочту. Самостоятельно искать Нюхача – упаси Боги! Это весь род под корень до какого-то там колена. А если не Нюхача? Если неизвестному шантажисту так нужен этот никому неизвестный отщепенец, так может и представить ему никому неизвестного отщепенца? Вот познакомит Эрик его с кем-то (предварительно забрав компромат) и скажет – мол, вот он, искомый Нюхач! Насладитесь общением!

Да-да-да. И ему этот самый шантажист прямо так сразу и поверит. Ага. Возрыдает, падет на грудь и добровольно отдаст компроментирующие виконта бумажки. А кто сказал, что это будет именно прячущийся Нюхач? Которого я никогда не видел и видеть не хочу? Встаем в позу, оговаривая, что максимум, что я могу, так это познакомить Вас с человеком, который помог мне в известном Вам деле. А получится у Вас с ним договориться или нет – это не ко мне, вот. И компромат утром, а знакомство вечером. Но компромат – вперед! А копии всей переписки в сейф. Нет, не домашний. Нет, не клубный. А личный сейф, открытый еще в прошлом веке на имя покойной жены в «Иллюм-банке», к которому у Эрика есть доступ. И предупредить шантажиста, что вся переписка, случись что, мгновенно уйдет к королевским сыскарям. Уж лучше отвечать за грехи молодости, чем прямо сейчас кидаться совершать действия, приравниваемые к понятию «государственная измена». Ну, с подстраховкой более-менее понятно. А где взять того, кого можно будет предъявить как Нюхача? Поинтересоваться у профессионалов, вестимо. И где у нас профессионалы водятся? А вон там не виконт ли Лурви промелькнул? Вроде его сутулая спина… Он, драгоценный. А именно Эдмон Лурви у нас в городе главный специалист по аномальным особям. Вот его и надо расспросить, только аккуратно.

Через три часа общения с восторженным виконтом Лурви, Эрик буквально выпал в кресло, потребовав у служителя еще стаканчик виски. Вот и общайся после этого с разными энтузиастами, да они же тебя уболтают в хлам до состояния желе. Виконт в своем желании поделиться аномальными новостями пер к своей цели как неделю не кормленый медоед45 – пока не пришибешь, будет куда-то рваться, куда-то нестись, да еще и в каждую щель протиснется. Н-да, после таких с позволения сказать бесед нужно в бани на массаж с отмоканием в десяти водах. И пару галлонов виски вовнутрь. Но кое-что интересное виконт рассказал. Есть в городе нужный ему человек, как не быть. Если все получится, Эрик выкрутится. Впрочем, как всегда.

Виола Кардиф очень не любила, когда ее планы даже не нарушались, а хотя бы корректировались, причем не в ее пользу. Надо же, а старый Клейн оказался более крепким орешком, чем она думала. И не поддался на попытку давления старыми материалами. И письма ее куда-то попрятал, тварь предусмотрительная. Причем, как он сам написал, вместе с объяснениями для королевских сыскарей. И свои бумаги все-таки стребовал, одну до, другую после знакомства с потенциальным Нюхачом, соглашаясь в случае афиширования уж лучше понести наказание за старые грешки. Ладно, если что-то пойдет не так, можно будет попробовать и его «утопить» самим фактом связи с государственным преступником, не отвертится.