Выбирай

– Признаю, поступила нехорошо… – лопочу, сжимая руки в кулаки. – Проблемы у меня с доверием, Макс.

– И, судя по всему, только ко мне.

Мужчина кидает на меня быстрый взгляд, качает головой и снова отворачивается. Хочется разубедить и объяснить, что он здесь совершенно ни при чем, но кого я обманываю? Мне и правда пока еще сложно ему доверять. И хоть не должна иметь каких-то видов на его личную жизнь, но имею. Это неправильно и точно плохо кончится!

Гай молчит, но мне сегодня как никогда хочется заткнуть эту звенящую тишину. Хотя судя по настроению мужчины – мне стоило бы заткнуть себя.

– Почему ты разозлился на Кристину? Эта потеря документов, да, неприятно, но в общем-то не смертельно.

– Разозлился от того, что за почти месяц, что мы не вместе, до ее скудного ума не дошли тысячи моих просьб прекратить творить херню.

Редко. Очень редко я из уст Гаевского слышала нецензурную брань. И это был верный признак того, что он в бешенстве. Но меня зацепило в его фразе совершенно другое: месяц. Он прекратил отношения с Кристиной, как только мы начали “близко” общаться.

Что-то новое, приятное теплом разливается по телу, и губы непроизвольно растягиваются в глупой улыбке, а внутри словно бабочки запорхали, щекоча своими разноцветными бархатистыми крылышками.

– Что? – слышу дерганное по левую руку.

– Что что?

– Почему ты улыбаешься?

– Да так. Не бери в голову.

Отвожу взгляд, пряча от Макса свою довольную моську, но кажется, теперь он решил поболтать.

– Давно она начала так чудить?

– Кристина? – на что водитель кивает, – да она никогда ангелом не была. – Жму плечами, припоминая, сколько раз за время сотрудничества мне приходилось делать ей замечания. Может, и правда уже давно было пора ее уволить, но моя жалость работала против меня. – Вначале мелкие косячки, типа: проспала на работу, ушла раньше, забыла позвонить клиентам. Потом начались вот такие, на мой взгляд, специальные подлянки.

Замолкаю, но все же, если топить бывшую помощницу в глазах Гаевского, так до конца:

– Да и в ее образе всегда было то, что меня жутко бесило и отталкивало. И особенно раздражала манера одеваться! Вульгарные юбки и кислотно–яркие “краски”… короче, давно было пора ее увольнять.

– Почему терпела тогда?

– Жалко было. Я ведь, когда приехала и Лия взяла меня на работу, тоже многого не знала и иногда тупила по-страшному, – тихонько смеюсь, припоминая, какие славные были времена, – да и вкус появился не сразу. Девочка из маленького города, примчалась покорять столицу. Думала, мне тут ковровую дорожку к ногам расстелят, и деньги будут сыпаться с неба сами…

Да, тогда я была маленькой и наивной девчонкой. Правда, такое ощущение, что со временем ничего так и не поменялось. Особенно когда Гаевский смотрит вот так, как сейчас: снисходительно.

– Я помню твое первое появление в моем клубе, – спустя время, говорит Макс. В голосе мужчины послышались веселые нотки, а уголки губ наконец-то поползли вверх, что не могло не порадовать.

– Это было фиаско… – густо краснею, представив картинку первой встречи со стороны. – Я выглядела нелепо, несуразно и просто мне жутко стыдно! – прячу лицо в ладонях, когда, притормаживая на светофоре, Макс поворачивается ко мне и улыбается своей самой соблазнительной улыбкой в арсенале. Улыбкой, что вмиг преображает его суровый вид строгого дяди, превращая в молодого беззаботного парня.

– Ну почему же, ноги твои, стройные и длинные, я запомнил еще с того дня, – смеется негодяй. Наглый, соблазнительный и умопомрачительно сексуальный негодяй. – И если бы ты тогда так удачно не свалилась со сцены, прямиком в мои крепкие объятия, вряд ли бы Лия взяла тебя на работу.

– Ну, во-первых, это вышло случайно! – нарочито обиженно тычу кулаком в каменные бицепсы мужчины, – что это за намеки, Максим Александрович?! И во-вторых, почему ты так думаешь?

Гай только хитро подмигивает и предпочитает промолчать.

Машина трогается с места. Мы пересекаем еще пару улиц и вот уже заезжаем на парковку того самого клуба, к директору которого я завтра должна была идти “на поклон”.

– Мы же поругались… – не намерена отступать от темы я, припоминая, сколько гаденьких словечек тогда выдала в пылу ссоры. На которые этот гад Гаевский только посмеялся и приклеил свое любимое и извечное – детка – ко мне. – Мне казалось, наоборот, после того инцидента с одним из самых важных клиентов, Лия выставит меня и глазом не моргнув.

– У нее было другое мнение на этот счет.

– Какое? Ну же, Макс!

– Она мне тогда заявила, что раз вместо того, чтобы в падении раздвинуть ноги, ты на меня наорала, значит, у тебя иммунитет ко мне и вообще легкая непереносимость типичных столичных мажоров. А раз большинство клиентов вашей фирмы такие, как я, – Макс картинно закатывает глаза и разводит руками, – ты оказалась идеальной кандидатурой.

Не знаю, что выражалось на моем лице в этот момент, но Макс смеялся очень искренне и громко, щекоча мои бедные нервишки. Вот такой Гаевский был уже привычным, родным и близким. А не хмурый обижающийся бука.