Выбирая тебя

Из-за их голов на меня смотрел Уайт. Со стороны мы выглядели нормальной семьей, где все беспокоятся обо мне и стремятся помочь. Перед его глазами открывалась довольно мирная картина, на которой не было заметно всех нарывов и открытых ран.

– Спасибо, – прошептала я.

– Не за что, – только мне были слышны его тихие слова.

Он подошел к камину, рассматривая семейные фотографии на полках. Я знала их наизусть: мама с папой на пляже в день их свадьбы, я с папой на виндсерфе в три года, я в больнице с новорожденной Рейчел на руках, мама и Рейчел в ее первый школьный день – и дальше в таком духе. Это была хроника нашей семьи, и, как бывает во всех семьях, на фотографиях запечатлелась только часть истории. Потому что люди хотят оставить на память только хорошие времена, улыбки и счастье. Мы не делаем снимки во время ссор, слез и потерь, но почему нет? Почему эти моменты не заслуживают того, чтобы о них помнили?

Уайт остановился у края полки и взял в руки одну из рамок. Конечно, я знала, что он на ней остановится. Он нашел нашу с Беном фотографию, сделанную на моем заднем дворе во время дня рождения Рейчел. Мы не знали, что мама нас снимает, но фотография вышла просто идеальной. Это было еще до того, как я узнала о беременности, и мы пребывали в благодатном неведении. Мы качались на нашем старом гамаке, который делили многие годы. Моя голова покоилась у Бена на плече, мои все еще длинные волосы свисали через край, и мы оба над чем-то смеялись. Мы были загорелыми и босыми и выглядели так, словно готовы завоевать мир.

Я удивилась, когда мама решила вставить этот снимок в рамку. Может, она сделала это потому, что на нем я выглядела как идеальная счастливая дочь со своим идеальным счастливым парнем. В тот момент свет Бена вытеснил всю мою тьму, и мама хотела запечатлеть эту картину.

Думаю, теперь фотография преследовала ее, как и меня, став постоянным напоминанием обо всем, что я разрушила своей ложью. Уайт долго смотрел на фото, прежде чем поставить рамку обратно на полку и повернуться ко мне. Мне стало интересно, что он увидел на снимке. Была ли девочка с фотографии хотя бы немного похожа на ту, что он знал сейчас?

Папа развязал мои шнурки, и я зашипела, когда он стянул с меня кроссовку.

– Прости, дорогая, – он снял мой носок, и мы все уставились на красную припухлость. – Похоже на сильное растяжение связок или даже перелом. Наверное, придется делать рентген.

Уайт наклонился, чтобы рассмотреть получше, и поморщился.

– Даже смотреть больно.

Папа бережно положил на мою лодыжку пакет со льдом, похлопал меня по колену и встал, обращаясь к Уайту:

– Я Стив Холл, отец Мер.

Уайт быстро протянул ему руку.

– Уайт Квин, сэр. Приятно познакомиться.

Мой отец возвышался над ним, как башня, но Уайт выглядел очень уверенно, даже несмотря на папину густую бороду.

– Я так понимаю, ты нашел Мер и привез ее домой.

– Да, сэр.

Папа похлопал его по плечу, и Уайт умудрился почти не покачнуться.

– Тогда я очень тебе благодарен. Сегодня у семьи Холл был тяжелый день. Спасибо.

– Не стоит благодарности. Рад, что сумел помочь.

Он посмотрел на меня. Под ярким светом лампы его волосы, упавшие на лоб, казались золотыми. Ореховые глаза светились ожиданиями и надеждами, к которым я не была готова, но мне так надоело его отталкивать.

– Мне пора домой. Похоже, ты в надежных руках.

Я кивнула и подозвала его к себе. Он опустился на одно колено, и я сняла его куртку.

– Спасибо еще раз. Прости, что возвращаю ее с пустыми карманами.

– Ты прощена, – шутливо сказал он. – Но, я думаю, тебе стоит найти более безопасное хобби.

– Например, мотокросс?

Он усмехнулся.

– Именно.

– Я об этом подумаю. Можешь передать своей маме, что меня не будет на работе несколько дней?

Уайт положил ладонь мне на руку. Его пальцы заскользили по моей коже, и он медленно перевернул мою руку ладонью кверху, так, что стали видны все ушибы и порезы.

– Ни о чем не переживай. Тебе нужно поправляться, – его голос звучал более хрипло и низко, чем обычно. – Все остальное может подождать. Просто отдохни от всего пару дней.

Я закусила губу. С его слов, это было так просто.

– Не знаю, получится ли.

– Ты всегда можешь позвать меня. В любое время. И днем, и ночью.

Я засмеялась и посмотрела на свои оцарапанные колени.

– Ты можешь пожалеть о своих словах.

Он провел пальцем по моей ладони, осторожно избегая ушибов и ссадин, и у меня перехватило дыхание.

– В том-то и дело, Мер. Думаю, я не пожалею.

Глава 16

Когда пришел доктор, Уайт уже уехал домой. Он подтвердил, что, скорее всего, я растянула мышцы, но все-таки посоветовал сделать рентген и дал мне болеутоляющее. Папа предложил, чтобы я оставалась спать на диване, вместо того чтобы забираться наверх по нашей узкой лестнице. Мама принесла вниз все мои подушки и одеяло, и папа помог разложить их все на диване, соорудив под моей больной ногой целую гору.

Таблетки смешались с ужасными событиями прошедшего дня, и я чувствовала себя слишком усталой, чтобы думать или даже чувствовать.

Рейчел поцеловала меня на ночь, а папа проверил, удобно ли мне.