Выбирая тебя

Наклонившись надо мной, в темноте стоял парень в мокром гидрокостюме, плотно облегающем его стройное тело, а рядом с ним, на песке, лежал каяк. Судя по всему, он был моим ровесником, может, немного старше. Мокрые волосы ниспадали ему на лицо, и он откинул их, снова обдав меня ледяными брызгами.

– Когда я увидел твой фонарь и услышал эту ужасную музыку, то первым делом подумал, что этот проклятый каяк меня все-таки убил, – он говорил немного в нос, и его акцент совсем не был похож на провинциальный выговор жителей Внешних Отмелей. – А тут ты, вся такая горячая, что я сразу понял: права была мама, когда говорила, что я попаду прямиком в ад.

Я моргнула. Этот парень просто не мог быть реальным.

Он протянул руку, и на меня снова попала вода. Его длинные пальцы выглядели достаточно реально.

– Я – Уайт Квинн.

Уайт? Такое имя больше подходило для ковбоя из какого-нибудь старого вестерна.

Я не шелохнулась, и, пожав плечами, он опустил руку.

– У нас в Техасе, когда представляешься новому человеку, принято пожимать друг другу руки. Здесь, должно быть, какие-то другие правила приличия.

Над его головой практически высветилась яркая неоновая вывеска с надписью «сарказм».

Я тяжело сглотнула.

– Я – Мередит. Мередит Холл.

– А, так она все-таки умеет говорить, – он плюхнулся на край моего пледа. – Не хочу прозвучать драматично, но ты только что спасла мне жизнь, Мередит.

– Мер, – я подтянула колени к груди.

Он повернулся вполоборота и посмотрел на меня.

– Что?

– Я предпочитаю, чтобы меня звали Мер.

– Мер? Как «море» по-французски? Очень подходящее имя, учитывая обстоятельства.

У него было худое лицо с острыми скулами, а глаза были светлыми, но я никак не могла определить их цвет во флуоресцентном свете фонаря. Мне показалось, что они были зелеными. Его волосы насквозь промокли и прилипли к голове. Наверное, мне следовало бы испугаться, но он не выглядел как убийца с топором. Скорее, как целая тонна нахального высокомерия.

Я собралась с мыслями. Все это время я просто сидела, как истукан, позволяя ему заговаривать мне зубы.

– И каким это образом я спасла тебе жизнь?

Он пнул ногой свой каяк.

– Я решил покататься на этом смертоносном устройстве, но когда стемнело, я понял, что потерялся и вся береговая линия выглядит одинаково. Я никак не мог найти место, где припарковал свою машину. Так что я просто плавал туда-сюда, отмораживая себе задницу в поисках каких-нибудь признаков жизни. И тут, о чудо, я увидел свет твоего фонаря и услышал, как ты играешь на губной гармошке. Сначала я решил, что снова оказался в Техасе, но твоя игра больше напоминала предсмертный визг раненой кошки, так что я подумал, что, скорее всего, уже умер.

Я подняла бровь и убрала губную гармошку в рюкзак. Бен был прав: мне стоило бы проехаться по ней на скутере.

– Какая-то чересчур драматичная история, тебе не кажется?

Он пожал плечами и ухмыльнулся.

– Может быть, но история-то неплохая, правда? Теперь я годами смогу рассказывать, как меня чуть не поглотил жестокий океан, но девушка с фиолетовыми волосами и сомнительными музыкальными способностями вырвала меня из холодных лап смерти. В смысле, я бы такое специально не придумал, даже если бы постарался.

Удивительно, как под весом его самоуверенности каяк сразу не пошел на дно. Я поднялась на ноги.

– Погоди… – он поднял голову и посмотрел на меня. – Что я такого сказал?

– Если ты сам не понял, то и смысла объяснять нет, – я наклонилась и потянула за плед, но не смогла выдернуть его из-под своего навязчивого собеседника. – Свали.

Он приподнялся, и я вытянула из-под него плед.

– Похоже, мы не с того начали. Как говорится, прежде чем попытаться оседлать лошадь, нужно дать ей узнать тебя получше. Наверное, я слишком поторопился.

От его слов у меня просто отвисла челюсть.

– Я – не лошадь, и ты не будешь меня… седлать.

– Вау, – тихо присвистнул он. – Не надо так злиться. Это ты отказалась пожать руки, к тому же в Техасе очень ценят лошадей. Ты должна быть польщена.

Я запрокинула голову и посмотрела на звезды. Если это была какая-то шутка, то у вселенной просто отстойное чувство юмора. Я уже открыла рот, чтобы сказать ему, куда он может засунуть свои лошадиные комплименты, но тут он снова заговорил:

– Видишь ли, я вроде как застрял здесь, и мне нужна помощь. И, хотя мне не хочется этого делать, потому что я чувствую себя оскорбленной стороной, я прошу прощения за то, что я сказал или сделал не так.

Это было самое неопределенное и вывернутое наизнанку извинение, что я когда-либо слышала, но в его голосе слышалось отчаяние, заставившее меня остановиться и еще раз взглянуть на него. Все его тело тряслось, словно одно из тех массажных кресел, что стоят в торговых центрах, и в свете фонаря его кожа казалось практически серой, а губы отливали синевой. Я сжала губы и проглотила все язвительные комментарии, рвущиеся наружу.

– Вот, – я набросила плед ему на плечи, и он вцепился в него, глубоко вздохнув, но не переставая стучать зубами.