Выбираю любовь

Рейберн обязательно придет к ней в понедельник. И Джордж не будет им помехой — даже если к тому времени он вернется из Парижа, то наверняка отправится в клуб, чтобы похвастаться перед друзьями своими победами над француженками.

Они непременно снова будут вместе! При воспоминании о вчерашнем восхитительном свидании у Элоизы учащенно забилось сердце.

Заседание комитета палаты общин, на котором председательствовал Рейберн Лайл, закончилось в пятницу утром, и молодой человек решил, что успеет перекусить перед тем, как ехать в Кроксдейл-Парк.

Поездка на новом «Мерседесе» — эта современная машина мощностью шестьдесят лошадиных сил была куплена им на прошлой неделе — займет никак не более трех часов.

Значит, рассудил Рейберн, если выехать в два часа пополудни, он прибудет на место примерно в пять. Как раз к этому моменту и съезжается большинство гостей. Да и камердинеру хватит времени, чтобы распаковать его вещи до того, как нужно будет переодеваться к обеду.

Он решил, что перекусит в Сент-Джеймс-клабе — тамошний повар славился своим искусством, а в еде, как и во всем остальном, Рейберн был весьма разборчив.

В столовой клуба, просторном помещении с высоким потолком, он увидел своих знакомых и решил присоединиться к ним.

За столом разговор шел исключительно о политике. Всеобщее беспокойство у англичан вызывало намерение Германии усилить свой военный флот, построив дополнительные корабли, которых у нее и так было немало.

Тема оказалась увлекательной, и когда Рейберн взглянул на часы, выяснилось, что уже половина второго. Значит, если он намерен, как и собирался, выехать в два часа, ему надо торопиться домой, чтобы переодеться.

Поднявшись из-за стола, молодой человек уже начал прощаться, как вдруг увидел, что в столовую входит его давнишний знакомый.

Майор Вильям Гартуэйт, дипломатический курьер, часто встречался с Рейберном по делам, ибо в его обязанности входила доставка депеш министерства иностранных дел английским послам в различных странах Европы.

— Здравствуйте, Гартуэйт, — сердечно приветствовал его Рейберн, протягивая руку. — А я и не знал, что вы уже вернулись из Парижа!

— Вообще-то я собирался повидаться с вами сегодня днем, — заметил Вильям Гартуэйт.

— Простите, но я уезжаю на весь уик-энд, — сказал Лайл. — А у вас что-нибудь срочное?

— Да нет, вам не стоит менять свои планы, Лайл. Это вполне терпит до понедельника.

— Ну вот и пусть потерпит! — с улыбкой произнес Рейберн.

Он уже собирался отойти от Гартуэйта, но в этот момент тот произнес нечто такое, отчего ноги Лайла буквально приросли к полу.

— Я полагаю, вы уже слышали о том, что произошло в Париже с Джорджем Давенпортом?

— Нет… — с замиранием сердца ответил Лайл.

— Вчера с ним случился сердечный приступ, и вечером того же дня он скончался!

— Боже правый!

Это восклицание невольно сорвалось с уст Рейберна Лайла.

— Эта смерть будет тяжелым ударом для всех, кто его знал, — печальным тоном добавил Вильям Гартуэйт, — но больше всего, разумеется, для его вдовы…

Тут кто-то обратился к нему с вопросом, и, воспользовавшись этим, Рейберн поспешил удалиться.

Сообщение Вильяма Гартуэйта задело его больше, чем он того ожидал. Молодому человеку припомнилось, как не однажды с презрительной гримаской на лице Элоиза говорила:

— Джордж такой мнительный! Он воображает, что у него больное сердце. Какая чепуха! Это просто несварение желудка. Он слишком много ест и слишком неумеренно пьет…

Однако, как выяснилось, дело было вовсе не в желудке. И вот теперь, когда Джорджа Давенпорта не стало, Рейберна не покидало тоскливое ощущение, что эта неожиданная смерть мужа его любовницы чревата для него серьезными последствиями.

Возвращаясь к себе на Куин-Эннс-гейт, Лайл чувствовал себя так, словно у его ног внезапно разверзлась бездна и, если он сделает хотя бы один неосторожный шаг, он непременно в нее угодит.

Время уже поджимало. Молодой человек поспешно взбежал по ступенькам и не успел даже постучать, как дверь распахнулась.

— Ваши вещи уже уложены, сэр, — объявил дворецкий.

Рейберн собирался пройти прямо наверх, но в этот момент слуга добавил:

— Некоторое время назад, сэр, вам принесли письмо. Его принял не я, а Генри. Он же сообщил мне, что дело весьма срочное и требуется немедленный ответ.

Рейберн взглянул на конверт, дожидавшийся его на серебряном подносе. Ему было слишком хорошо известно, от кого пришла эта депеша.

Не узнать дорогую бледно-зеленую бумагу и мелкий витиеватый почерк Элоизы было просто невозможно.

— Так вы говорите — Генри открывал дверь посыльному? — уточнил Рейберн.

Так звали мальчика на побегушках, служившего в доме Лайла. По правде говоря, он был слегка глуповат, но дело свое выполнял исправно, хотя и не слишком расторопно.

— Да, сэр.

Рейберн некоторое время размышлял.

— Послушайте, Бейтсмен, — наконец обратился он к дворецкому. — Если кто-нибудь будет спрашивать, скажете, что я уехал до того, как принесли это письмо. Соответственно, ответить на него я не мог. Понятно?

— Вполне, сэр.

— Отлично! Так и действуйте, — напутствовал слугу Рейберн, торопливо поднимаясь по лестнице.