Выбираю таран

У местечка Окининово, северо-западнее Киева, при штурмовке переправы вражеских войск через Днепр его самолет был подбит и загорелся.

«Мои боевые друзья еще продолжали штурмовку, — вспоминал герой, — и, вернувшись, расскажут однополчанам и отпишут семье, родне, как я погиб. А значит, коль выпал мне жребий такой — погибнуть, то пусть у них память светлая обо мне сохранится. И решил я не просто за так погибнуть, а утащить с собой побольше врагов — направил свой горящий штурмовик в самый центр переправы… Очнулся — жив! Но — в плену… О мытарствах и издевательствах там вспоминать не хочу. Иногда жалел, что выжил…»

Наверное, так же объяснили бы свой героизм и многие другие герои огненных таранов: после Победы исследователи выяснили, что этот подвиг совершили более 300 летчиков (по уточненным позже данным исследователя А. П. Коваленко — 503).

КОГДА ТАРАН СТАЛ НЕНУЖЕН…

«Весной 1943 года центр тяжести воздушных операций переместился на Кубань, где немцы предприняли отчаянную попытку вернуть утраченное ими в ходе Сталинградской битвы господство в воздухе, — пишет английский историк Роберт Джексон. — Развернувшиеся над кубанской землей крупные ожесточенные сражения с участием многих сотен самолетов, которые длились семь недель (выделено мною. — Л. Ж.), действительно оказались поворотным пунктом войны в воздухе, но отнюдь не в пользу немцев. В ходе этих боев Александр Покрышкин, истребительный полк которого входил в 4-ю воздушную армию, получил свою первую из трех Золотую Звезду Героя Советского Союза, и именно здесь разработанная им тактика воздушного боя помогла советским истребителям добиться господства в воздухе (выделено мною. — Л. Ж.). В схематическом виде его формула победы сводилась к девизу: «Высота — скорость — маневр — огонь!»

Используя эту тактику, Покрышкин лично в одном бою сбил четыре «мессершмитта». Его самолет с белой цифрой 100 на фюзеляже был хорошо знаком противнику, и известно немало случаев, когда строй немецких самолетов нарушался и они разлетались в стороны, услышав по радио предупреждение: «Ахтунг! Покрышкин в воздухе в вашем секторе!» — еще до того, как пилоты люфтваффе замечали истребитель советского аса».

Но девиз легендарного Покрышкина не случайно родился в начале 1943 года — именно к этому времени эвакуированные на Урал и в Сибирь авиазаводы смогли ежегодно выпускать до 40 тысяч боевых самолетов, «полностью отвечающих, — как пишет авиаконструктор А. С. Яковлев, — суровым условиям воздушной битвы на советско-германском фронте с воздушным флотом гитлеровской Германии», то есть не уступающих или превосходящих самолеты гитлеровских люфтваффе по всей цепочке покрышкинской формулы победы: высоте, скорости, маневренности и огневой мощи. Чем, к сожалению, не обладали советские ВВС в тяжелых оборонительных боях 1941–1942 годов, когда тихоходность и сла-бовооруженность машин возмещалась отвагой и героизмом летчиков.

Понимая, не в пример сегодняшним критиканам воздушного тарана, эту огромную разницу между условиями, в которых сражались наши летчики в 1941–1942 годах и в 1943-м, маршал авиации Александр Иванович Покрышкин сказал свое веское слово: «Таранный удар был оружием смелых, мастерски владевших самолетом советских летчиков. Таран требовал виртуозного владения машиной, исключительной выдержки, железных нервов, огромного душевного порыва».

Трижды Герой Советского Союза Иван Никитович Кожедуб, пришедший в действующую армию в марте 1943 года, а к июлю сбивший уже восемь самолетов врага на новом замечательном истребителе Ла-5, добавил: «Воздушный таран — это действительно оружие умелых. Летчики совершают его по велению своего сердца… Он требует мастерства и отваги».

Если в 1941–1942 годах наше небо было черным-черно от крестатых машин врага, то с 1943-го, в дни наступлений советских войск, в нем царили краснозвездные самолеты.

«8 августа 1943 года при поддержке ста авиационных дивизий — 10 тысяч самолетов! — советские войска почти по всему фронту перешли в наступление и отбросили немцев за Днепр, — напоминает забывчивым английский историк Джексон. — Войска Западного фронта отбили у немцев Смоленск и вышли к Витебску… В январе 1944 года Советское Верховное Главнокомандование нанесло в районе Ленинграда и Новгорода первый из своих сокрушительных ударов, которые должны были освободить русскую землю от немецких оккупантов. Развернувшееся затем в марте — апреле наступление на юге привело к изгнанию немцев с территории Украины и освобождению Крыма… В конце марта 1944 года армии маршала Конева перешли советско-румынскую границу. Полк дважды Героя Советского Союза Покрышкина оказался на том самом аэродроме на реке Прут, где он базировался в памятные июньские дни 1941 года. Колесо совершило полный оборот».