Выбираю таран

А я на своем еле дышащем моторе «мигаря», не любящего крутые пике, осторожно дотянул до родного поля в Мигалово под Калинином и сел как положено.

…Прибежал полковой фотограф, поворчал, что техники, поспешив, сняли покореженный, оплавленный винт с самолета и положили на землю. Но делать нечего: снял Алексея с друзьями, стоящими около винта. А потом — одного Алексея, раскуривающего шикарную трубку: модно тогда было среди фронтовиков трубки курить.

Командир после доклада пилота не удержался, обнял: спасибо, герой!

Техники быстро заменили винт, и Катрич на другой день снова поднялся в небо.

В небе он был и 28 октября 1941 года, когда по радио читали указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Приземлился — друзья в шутку перед ним выстроились, поздравляют.

В те военные годы радио в домах никогда не выключалось, даже на оккупированных территориях слушали сводки Информбюро партизаны и подпольщики. Услышали на оккупированной Харьковщине тот указ народные мстители, помчались с радостной вестью к леснику Николаю Григорьевичу Катричу, что прятал в глухих лесах сотни людей, спасая от угона в фашистскую неволю.

— Ну, с такими хлопцами, как ваш Алексей, немчуру от Москвы скоро отгоним! — приподнято говорил командир, пожимая руку отцу героя.

— Не ваш, а наш, — поправил отец.

Алексей и вправду был для всех «наш», потому что здесь, в селе Алексеевка Краснокутского района, закончил семилетку, отсюда проводили его всем селом на рабфак при Харьковском зооинституте. Собирался он, получив профессию зоотехника, работать в родном селе. В 1935 году был призван в армию. В военкомате его уговорили пойти в авиацию.

Учился Алексей в знаменитом Чугуевском военном авиационном училище. Потом служба в 27-м истребительном авиаполку, встреча с девушкой-гордячкой Тамарой…

За красавцем летчиком, высоким, статным, многие девушки хоть на край света готовы были мчаться. А эта держалась строго и, когда он напрямик спросил, уезжая в другую часть, в Клин: «Поедешь со мной?» — помолчала и серьезно ответила: «Подумаю».

«Приезжай!» — написал он ей в письме. «Если надо, сам за мной приедешь», — ответила Тамара.

Пришлось Катричу просить отпуск «по семейным обстоятельствам» и ехать за невестой.

Вскоре родился первенец — сын Борис, и вскоре же пришлось срочно собираться в эвакуацию. При прощании с мужем Тамара не плакала: чтобы запомнил ее спокойной, уверенной в том, что с ним ничего не случится.

А вот услышав по радио в маленьком городке на Урале указ о присвоении ее Алексею звания Героя и рассказ корреспондента о таране фашистского самолета на огромной высоте, заплакала навзрыд!

— Что ж ты плачешь? — удивились прибежавшие ее поздравить соседки. — Радоваться нужно!

— Как же радоваться, когда он столько пережил!

…Так любил Алексей свою царицу Тамару, что родившуюся после войны дочку тоже Тамарой назвал. Теперь, когда сын Борис, тоже в недавнем прошлом летчик, живет на Украине, по месту своей последней службы, окружают вниманием и заботой Алексея Николаевича две Тамары и внук Андрей с семьей.

Но сам герой считает, что вовсе не 11 августа, идя на рискованный таран, а позже, в ноябре 1941 года, пережил действительно роковые минуты. Из его 14 побед эта была не только самая трудная, но и мистическая.

Летел он на «яке», построенном на средства саратовского колхозника Ивана Дмитриевича Фролова, и, видно, был заговоренным тот подарок.

Сбив «юнкере», Катрич возвращался с почти пустым боезапасом в Клин, когда налетели на него два «Мес-сершмитта-109» и атаковали поочередно, не жалея патронов. Катрич уходил от обстрела, нажимая то правую «ногу», то левую, и тогда его «як» летел бочком, а вражьи пули рассекали воздух за его «хвостом».

И вдруг внизу, где-то вблизи Ленинградского шоссе, спасительным лучиком блеснула белая церквушка. Выручай, голубушка! Катрич заложил вокруг церкви крутой вираж, немец следом и — врезался в землю! Второй поспешно ушел на запад.

Лет через пятнадцать после войны подполковник Катрич не раз ездил по окрестностям Ленинградки, отметив кружком на карте памятную пядь подмосковной земли. Искал свою спасительницу, чтобы поклониться. Не нашел… Но ведь не привиделась же она ему! Не уцелела в войну, или снесли ее уже в мирное время?..

* * *

В 1943 году, после освобождения Харьковщины, Октябрьский лесхоз собрал деньги на постройку трех самолетов для полка, в котором служил их земляк-герой, уничтоживший уже тогда четырнадцать вражеских самолетов. На вручение «ястребков» приехали в Москву с харьковской делегацией отец и мать Катрича.

После войны А. Н. Катрич командовал полками, дивизиями, армией, учился в Военно-воздушной академии и в Военной академии Генштаба. Стал заместителем Главкома ВВС СССР (по боевой подготовке) маршала Вершинина. Написал «Курс боевой подготовки».

В 1972 году его уговорили пойти заместителем к министру гражданской авиации Борису Павловичу Бугаеву: мол, аэрофлотовская вольница не доведет до добра, все чаще случаются в ГВФ аварийные ситуации, бывают и катастрофы, надо «подтянуть гайки».