Зная все это, мне, наверное, стоит держаться подальше от Гаррета. Проводить с ним поменьше времени и сосредоточиться на учебе. Но я не могу. Чем больше я узнаю его, тем сильнее хочу быть с ним.
В предпоследнюю субботу октября мы с Гарретом планируем ночной киномарафон, чего не делали уже несколько недель. Погода стоит прохладная и дождливая, так что это отличный повод провести вечер в помещении. Мы заказываем китайскую еду из новой забегаловки, открывшейся неподалеку от кампуса.
– Что будем смотреть? – Я хватаю две содовые из холодильника.
– Фильм про спорт. – Он указывает на коробку, на которой изображен футболист.
– Фу. Серьезно? А ничего другого нельзя?
– Это хороший фильм. И сейчас футбольный сезон. Идеальное время для просмотра.
– Ладно. Давай сюда. – Я беру у него фильм. – Курьер, наверное, уже внизу. Заберешь нашу еду?
Когда он возвращается, мы садимся с едой на гигантский пуфик, и я включаю фильм. На экране появляется мультяшная собака в форме детектива.
Гаррет издает стон.
– Я ни за что не стану смотреть это снова.
Я склоняю голову на бок.
– Но, Гаррет, это же твое любимое кино.
Он вскакивает и ищет в коробке фильм про футбол.
– Где он?
– Не знаю. Может, упал за обогреватель.
Он прекращает поиски.
– Куда? Джейд, что ты с ним сделала?
Я упорно смотрю на свои палочки для еды, пытаясь подцепить ими кусочек курицы в соусе.
– Понятия не имею, о чем ты.
Он отбирает у меня коробочку с китайской едой и ставит ее на стол, а затем, склонившись надо мной, заключает меня в ловушку своих рук так, чтобы я не могу пошевелиться.
– Где фильм, Джейд?
– В коробке.
Он улыбается.
– Его там нет. Я только что посмотрел.
Я одариваю его ответной улыбкой.
– Может, под кроватью?
Он бросает взгляд на кровать.
– Нет. Даю тебе второй шанс.
– Но я правда не помню, – невинным голосом отвечаю я.
Он начинает щекотать меня за бока. Не помню, чтобы раньше я боялась щекотки. Мой смех смешивается с собачьим воем по телевизора. Никогда еще я не смеялась так сильно, чтобы от смеха заболели мышцы животы, словно я качала пресс.
– Ладно, ладно, сейчас скажу, – еле-еле удается выдавить мне.
Он не прекращает пытку.
– Я жду.
– В коробке. Клянусь.
– Я уже посмотрел там.
– Просто дай мне встать.
Он отодвигается, а я встаю и достаю из-под коробки диск.
– Он лежал на полу
– Вот видишь, и совсем не сложно. Быстрый ответ все упростил бы.
– Ага. Но было бы не так весело, – улыбаюсь я.
Он смотрит на меня, пытаясь понять, что это значит. Но не клюет на приманку.
– Будешь еще есть? – спрашивает он.
– Нет. Мне нужна минутка, чтобы перевести дух, а то я словно побывала на тренировке.
Мультяшная собака снова воет, и меня пробирает смех. Ее вой жутко смешной.
Гаррет тянется через меня за пультом и выключает телевизор, потом бросает пульт на пол и снова крепко вжимает меня в сидение.
– Джейд, ты смеешься над моим фильмом?
– Нет, – произношу я, прыснув. – Мне он нравится.
Он отчаянно пытается сдержать смех.
– Джейд?
– Гаррет? – передразниваю я его тон.
– Иногда ты такая заноза в заднице.
– Только иногда? Нужно срочно это исправить.
Наши взгляды встречаются, и я узнаю у него лице то самое выражение. Он хочет поцеловать меня, но не станет из-за нашего договора о дружбе. К черту все. С меня хватит! Я притягиваю его к себе, но он и сам начинает сокращать расстояние между нами, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.
Его губы едва касаются моих и в ожидании моей реакции замирают. Я отвечаю на поцелуй, ясно давая понять, чего я хочу, и тогда он опускается на сиденье и усаживает меня на себя верхом. Я широко раздвигаю колени и вижу на его лице легкую улыбку, когда он за затылок тянет меня к себе. Медленный, глубокий, страстный поцелуй мгновенно уносит нас за пределы дружеской территории. Второй рукой Гаррет обнимает меня и прижимает к себе.
Все как в тот раз в бассейне. Только сейчас я не позволю голосам вмешаться. Не могу. Мне слишком это нравится, и я не позволю ей все испортить.
20
Спустя несколько минут я начинаю гадать, почему Гаррет не двигается дальше. Мне нравится то, что он делает, но я жажду большего, а он даже не добрался до второй базы. Я направляю его ладонь под край своей майки и оставляю ее на талии, но его рука так и остается лежать там. Он даже не пытается сделать следующий шаг.
Наконец я прерываю поцелуй.
– В чем дело?
– О чем ты?
– Я не предлагаю заходить слишком далеко, но можем позволить себе нечто большее, чем поцелуи.
– Думаю, не стоит. Помнишь, что случилось в тот раз?
Я опускаю взгляд.
– О. Не волнуйся на этот счет. Я в порядке.
Он убирает с моего лица волосы.
– То, что случилось тогда в бассейне, испугало меня. Мне показалось, я сделал тебе больно или еще что. Ты стала кричать и бить меня.
– Я не кричала. – Или кричала? Не помню.
– Кричала, – мягко произносит он. – Ты сказала, что никогда не будешь такой, как я. Не знаю, что это значило, но я решил, что ты разозлилась из-за моих прикосновений.