Выбитый генералитет

В апреле он возглавил Управление ПВО Народного комиссариата обороны, а 7 июня его арестовали, «с согласия Буденного», как указано в резолюции об аресте.

Во время нахождения под стражей Штерн подвергался нечеловеческим пыткам, однако ложных показаний, каких добивался от него Берия и его подручные, он не дал. Лишь на допросе 27 июня он, не выдержав пыток, показал, что с 1931 года являлся участником заговорщической организации и агентом немецкой разведки, однако в конце протокола он дописал: «Все вышеизложенное я действительно показывал на допросе, но все это не соответствует действительности и мною надумано, так как никогда в действительности врагом, шпионом и заговорщиком я не был».

Во время халхингольских событий Штерн являлся командующим фронтовой группы войск, в подчинении которого находилась армейская группа Жукова. Выдвигая Штерна на эту должность, руководители страны признавали его как одного из наиболее опытных и грамотных военачальников, оставшихся после репрессии 1937–1938 годов. После разгрома японцев у озера Хасан его действия получили высокую оценку наркома обороны. В приказе № 0040 от 4 сентября 1938 года указывалось: «…Японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы благодаря умелому руководству операциями против японцев т. Штерна и правильному руководству т. Рычагова действиями нашей авиации».

Подводя итоги халхингольским событиям в августе 1939 года, нарком в приказе отмечал действия Жукова и Штерна. Им одновременно присваивалось звание Героя Советского Союза.

Присущая дальновидность военачальника позволила Штерну сделать предположение, что вслед за авантюрами у озера Хасан и на реке Халхин-Гол японцы предпримут более серьезные действия, а потому необходимо сибирские воинские формирования довести до их штатной численности. Он сумел добиться специального разрешения Политбюро ВКП(б) о приведении войск Дальнего Востока в боеготовное состояние.

В своем донесении наркому обороны от 13 июля 1939 года Штерн писал: «…Я по-прежнему считаю необходимым: 1. Тихо, распорядительным порядком влить в войска 1-й и 2-й ОКА (Отдельные Краснознаменные Армии. — AJC.) все положенные мобпла-ном местные ресурсы, хотя это и будет порядочным ущербом. 2. Отмобилизовать распорядительным порядком положенные схемой развертывания для Востока части внутренних округов, учить и учить их».

Эти предложения были приняты и к концу 1940 года войска были развернуты. С началом войны, а точнее, в период боев за Москву, они были туда переброшены и сыграли в сражении решающую роль.

А. Д. Локтионов 1893–1941

Александр Дмитриевич Локтионов по окончании школы прапорщиков в 1916 году командовал ротой и батальоном на Западном и Юго-Западном фронтах первой мировой войны. В 1917 году был избран помощником командира полка.

Активный участник гражданской войны, Локтионов сражался с белогвардейцами на Южном и Кавказском фронтах. Полк под его командованием освобождал Донбасс, участвовал в ликвидации белогвардейских десантов на Дону, Кубани, в Крыму.

После войны Локтионов командовал стрелковой дивизией, с 1930 года — корпусом. В 1937 году назначен командующим войсками Среднеазиатского военного округа и в том же году — начальником ВВС РККА — заместителем наркома обороны СССР по авиации.

С 1940 года он — командующий войсками Прибалтийского особого военного округа, проводит большую работу по повышению боевой готовности войск в предвоенные годы. Генерал-полковник. Награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалью «XX лет РККА».

В ходе следствия к нему применялись мучительные пытки. В заявлении от 16 июня 1941 года Локтионов писал: «Я подвергаюсь огромным физическим и моральным испытаниям. От нарисованной перспективы следствия у меня стынет кровь в жилах. Умереть, зная, что ^гы не был врагом, меня приводит в отчаяние… Я пишу последние слова — крик моей души: дайте умереть честной смертью в труде за интересы моей родины — Советского Союза. Умоляю свое правительство — спасите жизнь. Я не виновен в измене Родине. Бывший ген. полковник Локтионов».

Его расстреляли 28 октября 1941 года.

Я. В. Смушкевич 1902–1941

Яков Владимирович Смушкевич был признанным авторитетом у советских авиаторов. «Авиационный Чапаев» — так назвал его известный полярный летчик Михаил Водопьянов.

Службу в авиации Смушкевич начал в далеком 1922 году, когда молодого командира пехоты родом из Литвы направили в летную эскадрилью осваивать незнакомое дело — авиацию. Потом была учеба в Качинской военной школе летчиков. По окончании ее, в ноябре 1931 года, он стал командиром 201-й авиабригады.

Когда летом 1936 года в Испании вспыхнула война, он одним из первых изъявил желание ехать туда добровольцем, сражаться с мятежниками. Было совсем как у поэта Светлова:

Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.