Выбор

– Ладно, – смилостивился полугном. – Он сказал, что любит тебя такой, какая ты есть. Но его выражение лица сказало мне, что его это пугает.

Я с облегчением вздохнула. Значит, все не так плохо. Мы помолчали. Отто опустошал наш буфет – после отъезда на практику своего толстого соседа полугном оголодал, а я наслаждалась покалываниями во всем теле, надеясь, что это преобразит меня к лучшему.

– Слушай, – внезапно сказал Отто, – а как ты собираешься смывать с себя все это?

– Как, как! Пойду в душ… – Я осеклась.

– В душ? – заржал лучший друг. – Через три этажа в подвал? Чтобы все могли насладиться твоим видом и оценить новую, улучшенную тебя?

Я лихорадочно пыталась придумать, что мне делать. Отмывать это в комнате нельзя – я потом никогда в жизни не приведу жилище в порядок. Идти же в таком виде по общежитию, да еще и днем, когда народ возвращается с занятий на обед, – смерти подобно. Широкого халата, в который можно было бы спрятать все это безобразие, у меня не было. Покалывания постепенно перешли в зуд, и я стала поскуливать. Отто не торопясь доел пирожки, валявшиеся в буфете еще с момента нашего приезда в Чистяково, и важно сказал:

– Вставай со своей простыни, у меня есть идея. Еще средство для маски осталось?

Я кивнула. Лучший друг обмотал меня простыней, отчего я стала похожа на покойника в саване, вымазал пальцы в зеленой жиже и с видом художника, творящего шедевр, размазал это по моему лицу.

– Все, готово, идем, – сказал он, начиная подхихикивать и хватая мое полотенце. – Только обещай, что не убьешь меня за это!

Я насторожилась и, посмотрев на себя в зеркало, с трудом подавила вопль ужаса. То, что получилось, было достойно показа на уроках по некромантии для продвинутых: простыня пропиталась дорогостоящим средством и покрылась отвратительными пятнами. Из импровизированного савана торчали зеленые руки, ноги были обуты в шлепанцы, которые вполне походили на белые тапочки, а увенчивала это все физиономия неописуемого цвета с накрученной на волосы, во избежание их загрязнения, тряпкой.

Мы вышли в коридор, Отто стал напевать что-то очень трагичное и одновременно возвышенное и ритмично помахивать полотенцем. Я молча плелась рядом, пытаясь понять, что он задумал. Первый же встреченный нами в коридоре студент шарахнулся к стенке и сиплым голосом спросил:

– Что это?!

– Так будет с каждым, – загробным голосом проговорил Отто, – кто не готовится к занятиям!

Студент икнул и сполз по стеночке. Я хотела было повыть, но вовремя остановилась, решив, что это уже будет перебор. Полугном повернул ко мне свое лицо, искривившееся от удерживаемого смеха.

– Здорово! – сказала я довольно. – Мы произведем фурор! Пройдемся по всем этажам?

К тому времени, когда мы добрались до душа, я уже изнемогала от смеха.

– Это было нечто! – от души поблагодарила я Отто. – Кажется, мы обеспечили несколько сердечных приступов чувствительным первокурсникам.

– Нам преподаватели будут должны, – заметил полугном. – Успеваемость в этом семестре резко повысится.

– Не повысится, – сказала я. – Мы ведь охватили не всю целевую аудиторию.

– Тогда не мойся, пойдем пройдемся по остальным общежитиям, – предложил друг.

– Нет сил больше терпеть, – призналась я, отбирая у него сумку с банными принадлежностями.

Огненный демон сидел на окне и подумывал об очередном бегстве. Увидев меня, он икнул и нырнул в трубу, из которой тут же полилась горячая вода.

«Надо будет коменданту общежития идею продать, чтобы наконец приструнить этого лентяя», – подумала я.

Результат помывки меня полностью удовлетворил: кожа стала нежной и мягкой, как у младенца. Осталось зайти только в магазин белья, и я буду готова к покорению Ирги!

Я вышла из душа вполне довольная собой и миром.

– Хорошо выглядишь, – отметил Отто, разглядывая мою фигуру в коротком халатике. – О, ты свела шрамы!

– Ну да, что ж я, зря столько времени провела и в Доме Исцеления, и в косметических салонах?

– Представляю, сколько ты денег на это угрохала, – сказал друг.

– Ты даже не представляешь, – ответила я мрачно.

Чтобы соответствовать задуманному, я потратила все свои сбережения, сделанные во время скромной жизни в Гнедине, когда я почти ничего не тратила, зато просиживала в мастерской дни напролет.

– Если народ тебя сейчас увидит, – сказал Отто печально, – то весь эффект от нашего похода по этажам испарится.

– Что ты предлагаешь?

– На, закутайся в мою куртку и бегом к себе, ни с кем не разговаривая.

– Я в нее два раза закутаться могу.

– Вот и хорошо.

Почти никем не замеченная, через час я вышла из общежития и направилась в магазин. Ввиду еще не наступившей теплой погоды Ирга работал в управлении и домой приходил довольно рано. Проинструктированный Отто обещал присмотреть, чтобы некромант нигде не задержался и шел прямо домой, где его буду ждать я.