Выбор

Но появилась эта девчонка в испанской группе, и все потеряло логику. В ходе занятия по выживанию она пришла к финишу последней, но это почему-то Сталина вовсе не интересовало. Все девочки ухитрились пронести по большому букету, ему же почему-то понравился маленький букетик ландышей, который она пронесла в рукаве на Красную площадь. Ему почему-то захотелось самому на контроль встать. Из длинной черной машины, из-за бархатной занавески смотрел… Во время последней стрельбы на четыре километра она не попала в голову приговоренного, бронебойная пуля прошла ниже, разорвав грудь и плечи. Но и на это Сталин внимания не обратил; ему почему-то понравился ее восторг, он совсем рядом был, невидимый, в будочке заколоченной, и не результаты его почему-то интересовали, а эмоции стреляющих. С сочинением она оскандалилась — три всего слова, тринадцать букв. Разве это сочинение? А Сталин почему-то сиял от такого, извините, «сочинения».

Вот и сегодня смотрели втроем через прозрачное зеркало. Все девочки приказу следуют: цариц изображают, и здорово получается — какие жесты, какая мимика! Лишь она одна царицу изобразить не сумела. И не пыталась. Демонстративно. С вызовом. А уходя, вдруг плеснула надменным взглядом прямо туда, где Сталин за зеркалом стоял. То ли догадалась, то ли почувствовала… Швырнула взгляд, словно камень. Товарищ Сталин за зеркалом аж отшатнулся.

— Характер, — хмыкнул Холованов.

— Гнать такую, — Мессер отрубил. А товарищ Сталин качнул головой, чуть в усы улыбнулся:

— Какие, понимаешь, есть девушки в русских селеньях.

ГЛАВА 18

1

Она не вписалась в группу. Это ясно всем. Прежде всего, это ей самой ясно. Она понимает, что больше ее тут держать не будут. Потому — в дорогу. Ей никто еще приказа не давал. Она сама себе приказала. Сборы не долги. У нее давнее правило: все должно поместиться в один зеленый солдатский мешок заплечный. Все, что не помещается, — лишнее, все это надлежит выбросить. Но нечего ей выбрасывать. Нет у нее с собою лишнего. И еще правило: в мешок — только то, что можно потерять. То, что терять нельзя, — на себя. Потому портретик товарища Сталина сняла со стены — и в карман нагрудный. Комсомольский билет и удостоверение личности — во внутренний карманчик-тайничок. Шинель — с гвоздика. Затянула гимнастерку широким командирским ремнем. «Парабеллум» — в кобуру. Два ордена Ленина — на грудь.

Смолкли девочки разом: ни у кого в группе двух орденов нет, а у нее два оказалось. Да каких! И молчала, зараза. Впрочем, ордена не помогут. Ей в такой группе места нет. Даже с орденами. Даже в числе запасных. Но где же она ордена такие получить успела?

Тут и Холованов в дверь:

— Готова? Прощайся. Ты больше в группе не состоишь.

2

В любой хорошей комиссии — три человека. Так повелось: выпивать, так на троих. И вовсе не зря на знаменитой картине богатырей тоже трое. И в трибунале — трое. И в любой расстрельной комиссии — опять же трое. Понятно, в комиссии по утверждению претендентки на должность королевы Испании триумвират: директор Института Мировой революции товарищ Сталин, его нештатный консультант товарищ Мессер и заместитель директора товарищ Холованов.

Обсуждение.

Совещания у товарища Сталина идут по образцу классических военных советов — первым говорит младший по положению, званию и должности, затем мнения высказывают все более и более высокопоставленные лица, а самый главный говорит последним. Если сделать наоборот, если самый главный будет высказывать свое мнение первым, то нижестоящие будут мнение начальственное иметь в виду и свое мнение с начальственным сообразовывать и соразмерять, а то и вовсе нос будут по ветру держать, поддакивать, главного хвалить за мудрость и с ним соглашаться. Какой тогда прок от совещания?

Распределили так: товарищ Сталин — самый главный. По этому вопросу прений не возникло. Вторым по положению признали Холованова: у него должность официальная. Мессер — третий, потому как без должности, на правах вольного консультанта. Потому ему первое слово.

— Товарищи, — начал он, невольно приобщаясь к общепринятой манере обращения на совещании столь высокого уровня, — в испанской группе шесть человек основного состава и одна запасная. Запасную мы из группы вывели ввиду явной несовместимости. Из шести претенденток основного состава и одной запасной лучшей, на мой взгляд, является запасная. Мне представляется, остальные должны быть сразу отсеяны — не потому, что они плохо подготовлены, а потому, что запасная наделена какой-то внутренней силой. Я не могу этого объяснить словами, но силу эту чувствую. И если мы обсуждаем сегодня кандидатуру будущей королевы Испании, то обсуждаем только одну кандидатуру. Остальные отпадают без обсуждения.

— Согласен, — кивнул Холованов.

— Согласен, — кивнул Сталин.

— Итак, — продолжает Мессер, — шестерых мы отфильтровали. Теперь остается решить, можно ли оставшуюся седьмую, запасную, назначить на должность королевы Испании? Мое мнение, товарищи, — нельзя.

3