Выбор

Она знала наверняка лишь одно: пусть Тревис и готов ее простить, но она-то никоим образом не сумеет забыть то, что сделала. А поскольку поблизости нет достаточно большой скалы, под которую она могла бы забиться, лучше всего некоторое время избегать соседа. Не всю жизнь, конечно. Какой-нибудь разумный срок. Лет пятьдесят, например.

Глава 4

Тревис Паркер стоял у окна, наблюдая, как Габи ведет Молли к машине. Он изучал выражение ее лица и улыбался. Хотя он едва знал Габи, но увидел достаточно для того, чтобы понять: она из тех, чьи лица – зеркало души. Редкое качество в наши дни. Тревис нередко ощущал, что слишком многие люди всю жизнь притворяются, носят маски и в итоге теряют собственное «я». Он был уверен, что Габи никогда не станет такой.

Достав ключи из кармана, доктор Паркер направился к машине с обещанием, что вернется через полчаса. Он прихватил переносной холодильник, в котором каждое утро привозил свой ленч, и поехал на излюбленное место. Год назад он купил участок в конце главной улицы, с видом на Шеклфорд-Бэнкс, намереваясь в один прекрасный день возвести здесь дом своей мечты. Единственная проблема заключалась в том, что Тревис понятия не имел, чем это закончится. По большей части он вел простую жизнь и мечтал построить маленький деревенский домик вроде тех, что стоят на островах Флорида-Кис, на первый взгляд – столетней давности, но на удивление светлые и просторные внутри. Много места ему не нужно – спальня и, возможно, кабинет, но как только Тревис брался за дело, то понимал, что этот участок больше подходит для того, чтобы построить нечто пригодное для приема друзей и родных. Образ дома становился расплывчатым, поскольку в этом случае, несомненно, предполагалось наличие жены и детей – а ни того, ни другого Тревис еще даже не пытался себе вообразить.

Иногда образ жизни, который они с сестрой избрали для себя, удивлял Тревиса, поскольку Стефани тоже не торопилась замуж. Их родители прожили в браке почти тридцать пять лет, и Тревис не представлял отца с матерью порознь – с тем же успехом он мог представить себя парящим в облаках. Разумеется, он слышал о том, как они познакомились, когда учились в старшей школе и вместе отправились в туристический поход; о том, как мама поранила палец, когда резала пирог, как папа, за неимением бинта, зажал рану рукой, чтобы остановить кровь. Одно прикосновение – и «фокус-покус», как выражался папа. «Я понял, что она создана для меня».

С Тревисом до сих пор ничего похожего на «фокус-покус» не произошло. Абсолютно ничего подобного не было. Разумеется, в старшей школе у него появилась подружка Оливия, окружающие считали, что они идеально подходят друг другу. Она жила через мост, в Морхед-Сити, и Тревис то и дело встречал ее в супермаркете. Они болтали минуту о пустяках, а затем дружески расставались и шли своей дорогой.

После Оливии были бесчисленные приятельницы. В конце концов, Тревис не был таким уж бесчувственным, когда дело касалось женщин. Он считал их интересными и привлекательными, а главное – искренне любил. Он гордился тем, что ни один из его романов не завершился разрывом, который причинил бы боль какой-нибудь из сторон. Расставания были удобны для обоих – чувства тлели, как отсыревший бикфордов шнур, но до взрыва не доходило. Тревис сохранял дружеские отношения с большинством своих бывших подруг – включая последнюю из них, Монику, и полагал, что те относятся к нему точно так же. Просто они не подходили друг другу. Три его бывшие девушки замечательно вышли замуж, и все три пригласили Тревиса на свадьбу. Он редко задумывался о том, чтобы наконец остепениться, – а если и задумывался, то в итоге представлял себе женщину, которая разделит с ним его увлечения. Нужно радоваться жизни. Конечно, у всех есть свои обязанности, и он отнюдь не возражает. Ему нравится быть ветеринаром, он неплохо зарабатывает, имеет собственный дом и вовремя платит по счетам, но жизнь не должна состоять только из этого. Тревис хотел испытать как можно больше. Нет, не так. Он просто обязан был испытать как можно больше.

Он жил так с тех пор, как помнил себя. Тревис был собранным и организованным, когда речь шла о школе, и получал хорошие оценки при минимуме усилий, но, как правило, радовался четверкам не меньше, чем пятеркам. Мать невероятно сердилась. «Только представь, как хорошо ты бы мог учиться, если бы постарался!» – твердила она каждый раз, когда получала табель. Но школа доставляла Тревису куда меньше удовольствия, чем головокружительная езда на велосипеде или серфинг. Если прочие дети, говоря о спорте, подразумевали бейсбол или футбол, то Тревис мечтал взмыть на мотоцикле в воздух и пережить несколько секунд полета, а потом благополучно приземлиться и ощутить взрыв энергии. Он был поклонником экстремальных видов спорта еще до того, как они официально вошли в обиход, и теперь, к тридцати двум годам, перепробовал их все.