Выбор

– Ты расстроена, что веселье подходит к концу?

– Ему вовсе не обязательно подходить к концу. Мы ведь остаемся соседями.

– И разумеется, твой парень не будет возражать, если я снова позову тебя покататься на мотоцикле, или приглашу на пикник, или предложу залезть в ванну?

Ответ был очевиден, и Габи посерьезнела.

– Думаю, он не особенно обрадуется…

– Значит, веселью конец.

– Мы по-прежнему можем быть друзьями.

Тревис взглянул на нее, а потом вдруг схватился за грудь, точно подстреленный.

– Да уж, ты знаешь, как ранить мужчину.

– О чем ты?

Он покачал головой:

– Для мужчин и женщин нашего возраста такой вещи, как дружба, не существует. Дружить просто не получается, если только речь не о человеке, которого ты знаешь с детства. И уж точно это не срабатывает с посторонними.

Габи открыла рот, чтобы ответить, но возразить, в общем, было нечего.

– И потом, – продолжал Тревис, – я не уверен, что хочу дружеских отношений.

– Почему?

– Потому что скорее всего пожелаю большего.

Габи снова промолчала. Тревис смотрел на нее, не в силах разгадать выражение ее лица. Наконец он пожал плечами:

– Я сомневаюсь, что и ты захочешь со мной «дружить». Это плохо отразится на твоих отношениях с Кевином, поскольку, несомненно, в конце концов ты влюбишься в меня и сделаешь то, о чем потом пожалеешь. А тогда ты начнешь меня винить и, возможно, уедешь из Бофора, потому что будешь чувствовать себя неловко.

– Все так мрачно?

– Обаяние – мое проклятие.

– Похоже, ты уже все просчитал.

– Да.

– Кроме того факта, что я вовсе не обязана в тебя влюбляться.

– А ты не представляешь такого варианта?

– У меня есть парень.

– И ты собираешься за него замуж?

– Как только он предложит. Именно поэтому я сюда переехала.

– А почему он не предложил до сих пор?

– Не твое дело. Почему ты такой любопытный?

– Потому что на его месте, – ответил Тревис, не сводя с нее глаз, – если бы ты переехала, чтобы быть рядом со мной, я бы немедленно сделал тебе предложение.

Что-то в его голосе свидетельствовало о том, что он говорит серьезно, Габи отвернулась. Потом негромко сказала:

– Давай ничего не будем портить, хорошо?

– Портить что?

– Этот день. Сегодня. Вчера. И так далее. Давай не будем этого портить.

– Не понимаю, о чем ты.

Габи глубоко вздохнула.

– Эти два дня многое для меня значат. Я наконец почувствовала, что нашла друга. Даже двух. До сих пор я не понимала, как сильно мне недостает друзей. Но ты и твоя сестра напомнили мне, чего я лишилась, когда переехала сюда. То есть я знала, что делаю, и я не жалею о своем решении. Хочешь – верь, хочешь – нет, но я действительно люблю Кевина. – Габи помолчала, собираясь с мыслями. – Иногда это трудно. Такие дни, как сегодня, скорее всего больше никогда не повторятся, и отчасти я уже смирилась. Из-за Кевина. Но, с другой стороны, мне не хочется верить, что такое бывает только раз, пусть даже мы оба это знаем. Когда ты говоришь что-нибудь, а я знаю, что это не всерьез, пережитое как будто обесценивается…

Тревис внимательно слушал. В голосе Габи звучала энергия, которой она не выказывала раньше. И хотя Тревис знал, что нужно просто кивнуть и извиниться, он не удержался от ответа.

– Почему ты уверена, что я не всерьез? – возразил он. – Я готов ответить за каждое слово. Но понимаю, что тебе неприятно это слышать. Поэтому скажем так: я надеюсь, твой парень понимает, как ему повезло. Если нет, то он дурак. Прости, если смутил тебя. Больше не буду. – Тревис улыбнулся. – Но один раз я должен был высказаться.

Габи отвела взгляд. Ей было приятно, что Тревис возразил. Тот отвернулся к воде, позволяя Габи помолчать. В отличие от Кевина он как будто всегда знал, что сказать.

– Наверное, пора возвращаться, – предложил Тревис. – Думаю, нужно посмотреть, как там Молли.

– Да, – согласилась Габи. – Ты прав.

Они упаковали остатки еды и вернулись к мотоциклу. Глядя, как люди толпами шагают в кафе на ленч, Габи позавидовала простоте их выбора.

Тревис пристегнул корзинку и покрывало, надел шлем, Габи последовала его примеру, и уже через несколько мгновений они тронулись в путь. Она крепко держалась за него, тщетно пытаясь убедить себя, что Тревис говорил точно такие же слова десяткам женщин в прошлом.

Они вкатили в проулок, и мотоцикл остановился. Габи слезла и сняла шлем; стоя перед Тревисом, она ощутила неловкость, которую не испытывала со времен школы, и это казалось просто нелепым. Показалось, что он снова собирается ее поцеловать.

– Спасибо за прогулку, – улыбнулась Габи, стараясь соблюдать дистанцию. – И за урок вождения.

– Не стоит благодарности. Ты прирожденный байкер. Возможно, тебе действительно стоило бы купить мотоцикл.

– Может быть.

Габи слышала, как в тишине потрескивает мотор. Она протянула Тревису шлем. Он положил его на сиденье.

– Увидимся.

– Разумеется, мы ведь соседи и все такое.

– Хочешь, чтобы я проведал Молли?

– Не стоит. Уверена, все в порядке.

Тревис кивнул.

– Слушай, мне действительно стыдно насчет того, что я сказал. Не следует совать нос в чужие дела. Прости, если я смутил тебя.

– Никаких проблем. Все в порядке.

– Ну да, конечно.

Габи пожала плечами.