Выбор

Георгий Артурович сообщает, что после обеда, в то время, когда я была у Филатовых, у моей «пациентки», которая лежит у нас в стационаре на реабилитации, случилась паническая атака. Дежурный психотерапевт назначил женщине феназепам, от чего она вскоре уснула. Меня это крайне удивило и огорчило, потому что сегодняшним утром мы с ней встречались и ее эмоциональное состояние было стабильно. Женщина даже пыталась шутить.

В то время, как Георгий Артурович просит меня отнестись со всей внимательностью к «пациентке», из прихожей доносится громкий удар, от чего чуть не роняю телефон. Я выбегаю из комнаты, попутно прощаясь с начальством, и натыкаюсь на стоящего в прихожей Никитку.

– Что случилось? – обращаюсь к сыну. – Откуда грохот?

– Макс ушел.

– Как ушел?

– Не знаю. Просто встал и ушел, – обиженно надул губки Никитка. – Он обещал досмотреть Трансформеров со мной.

– Просто взял и ушел? Ничего не сказав? – я непонимающе смотрю на сына.

Что могло произойти за пять минут моего отсутствия, чтобы человек, не попрощавшись, выскочил из квартиры, хлопнув при этом дверью?

Никитка понуро пожимает плечами, разворачивается и уходит в комнату.

Захожу на кухню, книга лежит на стуле, в раковине – одна тарелка с вилкой, а на столе моя с нетронутым ужином и пустая Никиткина. Будто тут и не было никого. Только запах цитруса и древесных переливов говорит о том, что мне не показалось. Он здесь был…Мужчина…

19.

Максим

Ударяю кулаком по почтовым ящикам на первом этаже. Мне срочно нужно выплеснуть свою разрушительную энергию, пока я не разнес все к чертовой матери.

Я не собираюсь сейчас садиться за руль, поэтому устраиваюсь на лавочке детской площадки, прикуриваю сигарету. Достаю телефон, набираю Андрюху и предупреждаю, что собираюсь подъехать к нему в бассейн. Остудить мозги и пыл мне сейчас крайне необходимо.

Когда девчонка убежала с телефоном из кухни, мы остались с пацаном вдвоем. В руке он держал книгу, которая заинтересовала меня ни сколько ее содержанием, сколько до боли знакомым блинтовым штампом. Такой штамп использует только единственная мастерская, выпускающая коллекционные издания в эксклюзивном оформлении, и эта студия мне хорошо известна. Ее основатель, Вяземский, хороший знакомый моего отца. На мое шестнадцатилетие Адам Давидович подарил мне книгу ручной работы с точно таким же тиснением. Это достаточно дорогие издания, и чтобы приобрести такие коллекционные книги, нужно выложить круглую сумму.

«Джейн Эйр». Слезливый английский роман, но рыжей ведьме он подходит. Это определенно ее книга. Собираясь уже закрыть и вернуть пацану, случайно натыкаюсь на надпись, сделанную на обложке книги с внутренней стороны. Мне хорошо знаком этот почерк, витиеватый, крупный и размашистый.

С любовью и благодарностью,

Д.

Не сложно догадаться, кто подразумевается под буквой Д.