Выбор

— Нам? — заговорил тот, что стоял ко мне ближе, сделав эффектную паузу. Не нравились мне их ухмылки. Я бы сказала, предвкушающие. Масляные. В них чувствовалось ожидание развлечения. И тут, тот, кто взял слово, наконец, продолжил. Только он уже больше не улыбался. — Чтобы долго и со вкусом кричала, дрянь.

В данный момент я пожалела о том, что так и не сказала Рикеру про беременность. Тогда бы ему пришлось снять ограничитель. Пускай и запер бы в четырех стенах.

— Это заказ или личная инициатива? — мой голос холоден и спокоен. Нельзя дать понять врагам, как испугалась. Надо заговаривать зубы и тянуть время как можно дольше. Может те, кто за мной присматривают, поймут достаточно быстро, что случилось что-то плохое.

— Считай, и то и другое. Никого не напоминаю?

Тот, с кем я разговаривала, дал мне возможность внимательно себя осмотреть. Насколько я могу судить, внешне очень даже. Смуглый, темноволосый, стройный. В движениях чувствуется легкость и отточенная грациозность.

Отрицательно покачала головой, и на всякий случай отошла подальше.

— Нет, — хотя что-то смутно знакомое и было, но понять, почему не сумела.

— Я Питер Вискутчи. Имя тебе вряд ли что-нибудь скажет, — он стал медленно надвигаться на меня, я же наоборот, отхожу все дальше, за диван, стоящий посреди комнаты. Сейчас единственный путь для меня — убегать, раз нападать и защищаться я не могу. Правда, в одном закрытом помещении с тремя мужиками особо не побегаешь. — Я двоюродный брат небезызвестный тебе Катрин Норвейг. К сожалению, моя семья не столь именита и богата, чтобы я мог жениться на ней, хотя теперь, после того, как она вылечиться, это, скорее всего, стало бы возможным.

Кузены? Ну, у нас близкородственные связи не приветствуются, так что вряд ли.

— Значит, Катрин — мотив для мести? Но в чем виновата я? В том, что она хотела подставить меня, а получилось, что и сама попала?

— Я знаю, что моей девочке было бы приятно. И как только она начнет мыслить адекватно, непременно оценит мой поступок. Это будет мой прощальный ей подарок.

— Вы смертники, — это был не вопрос, а утверждение. Рикер ни за что подобное не спустит.

— Верно. Мы смертники. И мы давно под колпаком у некоторых высоких правительственных чинов Союза. Снабжаем сведениями о Титане. За мной уже много лет ходит смерть. А тебя заказали. Последней из Аддингтонов жить никто не позволит. Я мог бы убить тебя тихо, но не хочу. Время еще есть, твоего муженька, как и систему оповещения при необходимости отвлекут, так что развлечемся. Может быть, мы даже успеем улететь до того, как нас начнут искать, но если и нет, не страшно, все равно рано или поздно Союз нас устранит. — помолчал, а потом преувеличенно радостно произнес. — Я взял с собой камеру.

Камеру? Словно в доказательство последних слов один из преграждающих выход мужчин достал записывающее устройство, направив в мою сторону.

— Ну что, развлечемся? Может быть тебе даже понравится. Сначала я, а потом и остальные подтянутся. Моим ребятам напоследок тоже нужно получить удовольствие. Потом, хотя бы несколько минут из этого видео, будут транслировать по всему Титану, уж об этом позаботятся. Увидят героиню Титана в новом свете. Иди сюда, сладенькая.

Меня прошиб холодный пот. Со мной больше не собирались разговаривать. Страшно до дрожи. Сколько в моей, не такой уж долгой, жизни было попыток изнасилования? Какая-то карма, не иначе.

Бросок, и Вискутчи почти настигает, но я успеваю отскочить. Те двое у двери пока не вмешиваются. Мы какое-то время играем в салочки. Пытаюсь открыть две оставшиеся межкомнатные двери, но безуспешно. На угловом столике, в качестве декора стоят несколько книг. Без особой надежды швыряю их в своего обидчика. Получаю легкие предупреждающие уколы тока от браслета. Несколько книг достигают цели. Охрана на дверях хохочет, а Питер злиться. Ему никак не удается меня ухватить.

Не знаю, как долго еще длились бы наши гонки с препятствиями, если бы в очередной раз, пробегая неподалеку от занимающихся наблюдением мужчин, один, что без камеры, не выдвинулся, сделав мне подножку.

Упала, пропахав носом пол. Колени рассадила в кровь. Спешу подняться, но не успеваю. Сверху наваливается тяжелая туша, придавливая к полу. Выворачиваюсь, как учил Рикер на своих занятиях по борьбе. Почти получается, но тут мне прилетает мощный удар в лицо от Вискутчи. На несколько мгновений теряю ориентацию. Рот наполняется кровью. Кричать бесполезно, стены пассажирских кают непроницаемы. Своих мучителей я не разжалоблю, скорее наоборот, доставлю удовольствие. Так что не буду давать им повод повеселиться. Питер одной рукой берет мои руки в захват, другой душит. Начинаю хрипеть, сознание почти меркнет. Чувствую, как чужие пальцы нетерпеливо рвут на мне одежду. Тело прошивают импульсы тока от ограничителя. Моя ненависть не имеет края. Убить и уничтожить — вот единственные желания, которые меня одолевают, и мне их надо как-то подавлять.