Выбор

Я посмотрела Бертине прямо в глаза, она не выдержала и отвела взгляд. Повернула лицо к Нине, та невольно отступила на шаг, я усмехнулась, все как и там... Пусть.

- С ними была девушка, наверное, подруга Роберты, не знаю. Они действительно просто ворвались в магазин, даже не обратив на меня внимания. Таким я Клайда никогда раньше не видела, да и никто из вас...

Кто-то спросил, даже не узнала по голосу, кто именно.

- Какой же он был?

Я задумалась. Какой он был... И ответила.

- Другой.

Я усмехнулась.

- Ради этого другого Клайда Гилберт сорвался с фабрики и сам его привез менее чем за десять минут. Он при нас назвал Роберту своей невесткой и пока Клайд с ее подругой были за ширмой, поджаривал нас троих на медленном огне, устроив форменный полицейский допрос. Знаете эту очаровательную манеру Гила? Я испугалась, что все узнают о моем поступке и ничего не сказала, что-то сочинила на ходу. Была уверена, что Роберта все расскажет, ждала этого... А она... Она тоже сочинила, как ей внезапно стало нехорошо, а мы, такие благородные молодые люди, ей помогли... Не пожаловалась, не обвинила, не выдала меня. Потом Гилберт повез их домой. Вот вам и ответ, каков теперь Клайд... И кто его жена, какая она...

- Может, она просто испугалась и потому ничего не сказала? - голос Фрэнка Гарриэта.

Я ничего не ответила, просто посмотрела на него, Фрэнк пожал плечами.

Более вопросов никто не задавал. Только все та же Бертина спросила в сгустившейся тишине.

- А что было потом?

Я посмотрела на Трейси, Гертруду. Сказать? Или врать и изворачиваться? Скрывать? Трейси коротко кивает, Гертруда не отпускает мою руку. Они со мной. Мы - вместе. Мы - Трамбалы. Папа, прости, но я иначе не могу. Не могу!

- Вечером я узнала у Гила их адрес и поехала извиняться.

- Ты? Джил...

- Тебя что-то удивило, Бертина?

Она только развела руками, посмотрев на окружающих, как будто прося поддержки. Но никто ничего не сказал. Трейси решил вмешаться, пора заканчивать этот разговор.

- Все это, конечно, очень интересно, Джил, Бертина... Но мы здесь, чтобы отпраздновать день рождения нашей очаровательной Арабеллы. И пока мы об этом не забыли...

Исчезнувшая при первых словах брата Гертруда уже ведёт за собой виновницу торжества, что-то шепча ей на ухо, какая умница... Арабелла кивает и с улыбкой произносит.

- Всех приглашаем к столу, а потом танцуем до утра!

Вовремя. Если бы Бертина продолжила в том же духе, не знаю, чем бы все кончилось, осторожно выпрямляю сведенные судорогой пальцы. Надеюсь, никто не заметил, что они были сжаты в кулак.

21.35, тем же вечером.

Полутемная комната в глубине помпезного особняка, к ней ведёт неприметный коридорчик, тускло освещенный одиноким газовым рожком. Подчёркнутый аскетизм, ничуть не похоже на остальные помещения, отделанные с вызывающей роскошью. Простая побелка, грубо уложенные плиты пола. Невзрачного вида дверь, всегда запертая на замок. Сейчас она просто прикрыта, в комнате сидят двое. Низкие кресла возле стола в центре, в свете свечей поблескивает чайный сервиз. Мужчина наливает в чашку чаю и молча протягивает сидящей рядом девушке, она благодарно кивает, берет ее в ладони, как будто хочет согреться. На плечи наброшена толстая шерстяная шаль. Негромкий голос мужчины, также взявшего с подноса чашку.

- Этот чай, думаю, не хуже того, что пьют у Клайда.

Девушка вздрогнула, покосилась на свою чашку и поставила ее обратно.

- Именно это сейчас было необходимо сказать?

Мужчина пожал плечами, медленно отпил.

- Все только и говорят, что о нем и его неизвестно откуда взявшейся жене.

Девушка молчит, плотнее закутавшись в шаль. Мужчина продолжает, его голос мягок и участлив, и так не сочетается с безжалостными словами, которые он вгоняет в собеседницу отточенными стилетами.

- И все знают, что они, Клайд и Роберта, очень любят пить чай.

Девушка резко подняла голову и посмотрела мужчине в глаза, ее взгляд блеснул в неверном свете свечей.

- Я тоже это знаю, Алистер. Если ты хочешь причинить мне ещё большую боль, то не старайся, все уже отболело.

Она подняла все ещё перевязанную руку, показав ее собеседнику. Горько усмехнулась.

- Моя единственная настоящая память о Клайде, Ал.

Он кивнул.

- Настоящая память остаётся только после испытанной боли. Ты ведь никогда раньше по-настоящему не страдала.

Сондра внезапно поднялась с кресла, сбросив шаль, подошла к мужчине и наклонилась к нему. Негромко произнесла.

- Ты решил меня в чем-то упрекнуть?

Он невозмутимо качнул головой.

- Нет. Какой в этом смысл теперь? Мы все стали старше, мудрее, опытнее. Ты сейчас уже не та, что была всего неделю назад. Я уже давно не восторженный юноша с озера Скрун, не сводивший с тебя восхищённых глаз...

Он остановился, как будто раздумывая, продолжать или нет. Сондра выпрямилась, усмехнувшись.

- Что замолчал, Ал? Боишься продолжить? Я сама скажу.

Алистер молчит.

- Гилберт был похож на тебя, такой же наивный и восторженный, всего-то года полтора назад. И каким он стал...

Сондра остановилась.