Выбор

Не вымолвив больше ни слова, юноша решительно развернул коня в сторону тракта. Там, верил Ратхар, их ждало спасение.

Эрвина разбудили крики и громкий топот. Сон сморил принца незаметно, и в первые мгновения он не мог вспомнить, где находится. Лишь позже он сообразил, что все так же пребывает в стенах замка, принадлежавшего рыцарю Ярису, в покоях, отведенных дорогому гостю радушным хозяином. Принц с трудом мог вспомнить, как очутился здесь, на этом ложе, так и оставшемся застеленным. Усталость минувших дней оказалась слишком велика, и Эрвин, даром, что на пиру сделал лишь пару глотков вина, - а кое-кого из чересчур невоздержанных в возлияниях дворян слуги вытаскивали из трапезной залы волоком - словно провалился в темную бездну забвения.

Принц открыл глаза, еще не понимая, что могло побеспокоить его, и одновременно распахнулась дверь, и на пороге опочивальни возникла высокая фигура, облитая тускло блестевшей кольчугой. Сознание Эрвина еще пребывало в дреме, но память плоти оказалась сильна. Слуга, робко переступивший порог господских покоев, едва успел открыть рот, чтобы разбудить принца, и в следующее мгновение оказался пртиснут к стене, скручен мертвой хваткой, а в горло ему упирался клинок кинжала, того, что прежде висел на поясе воина.

  - Что, - прорычал Эрвин, с некоторым трудом сфокусировав взгляд на лице слуги. - Как посмел?

  - Мой господин, - сдавленно, опасаясь остаться с пронзенной шеей, прошипел незадачливый страж, на лице которого отразился неподдельный испуг - любой здесь знал, на что способен в гневе сын Хальвина. - Мой господин, в замке чужаки. Они перебили часовых и освободили всех пленников.

  - Проклятье, - зарычал Эрвин, отступая прочь. Кулаки его сжались до боли, а во рту вдруг появился привкус крови. - Как это возможно? Кто они, где? Проклятье, отвечай же!

Шумно дышавший воин молчал на неуловимую долю мгновения меньше, чем требовалось его господину, чтобы прикончить нерасторопного слугу без лишних колебаний.

  - Повелитель, - дрогнувшим голосом ответил страж. - Повелитель, они на замковом дворе, сражаются с дружинниками рыцаря Яриса.

  - Тысяча демонов, - гневно воскликнул принц. - Если хоть кто-то из этих увальней-дружинников к рассвету останется жив, я лично буду рубить им головы! Всех к оружию, - приказал он затем. - Ублюдки не должны выйти за ворота. Собирай воинов, и немедленно позови Кратуса.

Вместо того, чтобы броситься бегом исполнять приказ своего господина, воин остался недвижим, и Эрвин, поняв, что что-то неладно, на мгновение даже ощутил, как ярость отступает перед нарождавшимся в глубине души страхом.

  - Повелитель, прости за дурные вести, - промолвил воин, голос которого дрожал еще сильнее. - Чужаки убили мэтра Кратуса!

Маг лежал там, где и застала его смерть. И Эрвин, увидев покойника, не почувствовал ничего, кроме омерзения. Под скорчившимся телом собралась большая лужа крови, натекшей из рассеченного горла, и уже запекшейся. Сейчас лишенный жизни маг казался ничтожным, вместе с последним вздохом утратив все свое величие, ту таинственную мощь, которая внушала ужас самым сильным и отчаянным бойцам, не смевшим поднять взгляд на этого тщедушного человечка. И теперь еще солдаты, робко жавшиеся к стенам, не вполне верили, что видят пред собой то, что есть на самом деле, а не странный морок.

  - Кто мог сделать это, - с испугом и удивлением шептались воины, недоуменно переглядываясь между собой. - Кому по силам убить такого могучего колдуна обычной сталью? Это не человек, видит Судия. Только демон способен на такое, а разве нам тягаться с демоном?

При появлении принца, уверенной походкой прошествовавшего по коридору, разговоры стихли. Четырнадцать пар глаз уставились на Эрвина, ловя каждое его движение. Витар, уже оказавшийся здесь, бросился, было, навстречу своему господину, и хотел что-то сказать, но, наткнувшись на полный ярости, прожигающий насквозь взгляд принца, замер, не смея пошевелиться. Слова были уже ни к чему - все стало ясно и так.

  - Жаль, - невозмутимо бросил принц, окинув взглядом мертвеца, ткнувшегося лицом в пол. - Его искусство могло еще сослужить всем нам немало пользы. Но, будь я проклят, неужто вы успели разучиться держать клинки, - воскликнул он, обращаясь к собравшимся в этом полутемном коридоре воинам. - Неужели вы перестали быть мужчинами, увидев единственного покойника? Враги еще здесь, и мы должны уничтожить их. Все за мной, не давать никому пощады!

Выхватывая из ножен клинки, солдаты, и наемники, сопровождавшие принца, и люди из гарнизона, бросились за Эрвином, оглашая замок лязгом и топотом. Они вихрем промчались по узким коридорам, но было поздно, и, очутившись во дворе, воины увидели лишь сломанные ворота и множество мертвых тел, прихотливо разбросанных повсюду.

  - Куда, будь ты проклят, смотрели твои воины, - Эрвин молнией метнулся к Ярису, хватая того за воротник ночной рубашки. - Как они могли пропустить в замок лазутчиков? И как ты посмел не только выпустить их обратно, но и остаться живым при этом?