Выбор

— Неужели они такие вкусные?! — сипло спросил Трэвис, наблюдая за мной.

— Очень, — тихо ответила ему и прислонилась спиной к стене. Кажется, я начала вновь расслабляться.

Трэвис тут же потянулся и взял один наггетс из коробки и моментально закинул себе в рот целиком. Прожевав его, опять посмотрел на меня.

— Волчонок, можно задать вопрос? — тихо спросил, пока я понемногу откусывала от одного кусочка.

Кивнула ему.

— Скажи мне, только честно, когда ты в последний раз ела вне дома? В кафе, ресторане, забегаловке?

— Марк меня приглашал в кафе около колледжа два раза. Где-то за месяц до нашего с тобой знакомства. Я там сок пила. У меня не было денег на еду. А за его счёт я есть отказалась, — честно, как он и просил, ответила ему.

Он замер, разглядывая меня, потом кивнул на коробку с наггетсами и сказал:

— Чтобы всё съела. Я больше пиццу люблю. А их взял просто так.

Я не захотела с ним спорить. Мне было вкусно. От коробки шло приятное тепло, и моя нервная дрожь прошла. Мне стало хорошо рядом с этим опасным парнем, который сейчас был так добр ко мне. Да, я понимала, что ем за его счёт. Но он так это преподнёс, что я не хотела сопротивляться ему.

— Благодарю, — кивнула ему и взяла второй кусочек, обмакнув его в соус.

Пока жевала продолжала рассматривать его комнату. Здесь было уютно, несмотря на скудную обстановку. На спинке стула висела одна из его толстовок. На тумбочке лежал какой-то учебник. Видимо мы сидели на кровати сбежавшего соседа. Потому что на соседней кровати я заметила джинсы Трэвиса, в которых уже видела его как-то.

— Значит здесь ты тоже занимаешься опасными вещами? — внезапно выдала своё логичное заключение, вспомнив его секс в доме братства.

Но ведь после гонок он, скорее всего, сюда привозил своих девиц.

— Прости? Опасными? — непонимающе посмотрел на меня, откусив пиццу.

— Ну да, сексом, — кивнула ему.

Его лицо немного вытянулось, но он быстро отвернулся от меня что-то пробормотав себе под нос.

— Джойс, я предохраняюсь во время секса. Поэтому он не опасный, — тихо ответил.

Хм. В моём понимании он в принципе был опасным. И дело не только в предохранении. Во всяком случае мне так всегда говорил отец.

— Но… Это же секс… Он опасный… — растерялась немного.

Трэвис повернулся в мою сторону, усевшись теперь лицом ко мне в позе лотоса и поставив коробку пиццы на колени.

— Можно я немного проясню этот момент? — непринуждённо спросил он, пока доставал очередной кусок пиццы.

— Можно.

— Отлично, — ответил он, откусив. — Секс — это приятно. Это мурашки по коже от удовольствия. Это наслаждение. Это тепло. Иногда жарко. Это перезагрузка и разрядка. Это кайф. Это фейерверк перед глазами. Это дрожь. Но не от холода или нервов, а от удовольствия. Это больно только в первый раз. Зато все последующие — неземные ощущения. Это парение. Это отключение головы. С правильным партнером — это всё, что угодно, только не опасно, Волчонок.

Трэвис внимательно посмотрел на меня, пока жевал пиццу.

Я буквально замерла, слушая его. Мне почти четыре года говорили совершенно противоположные вещи. А, учитывая, каким методом мне это вбивалось в голову, то я не хотела проверять на практике. Даже не думала об этом. И по какой-то причине я сейчас поверила Трэвису. Наверное, по той самой, что он не связывался с девственницами и не мечтал меня соблазнить и убить. Наверное, и по той, что он обещал меня не трогать.

— Я наверняка в твоих глазах совершенно дикая, да? — потупила взгляд, внезапно ощутив неловкость от своей неразвитости и пугливости.

— Ты — Волчонок. Иногда дикая, иногда больно огрызающаяся, иногда одинокая, иногда убегающая прочь. Но ты совершенно необыкновенная. Ты удивительная, Джойс, — тихо ответил мне, отчего мне стало ещё более неловко.

Мне никогда в жизни не говорили таких слов. Даже до смерти Джуди отец не был особо добрым по отношению к нам, своим детям. Он всегда был строгим. Но потом стал жестоким.

Сердце, как ненормальное, отозвалось на его слова, громыхая в груди. Мне было приятно. Как тогда в гараже. Я вновь ощутила что-то необычное в теле. Только уже от его слов, а не от щекотания моего уха.

— Благодарю. Просто я… Не опытная в таких вещах. Но всё, что я знаю о сексе — это то, что он опасный и мне нельзя им заниматься, — призналась ему.

— Нельзя? Почему? — поднял на меня глаза.

— Потому, — пожала плечами.

А потом задумалась. Я столько раз получала дубинкой за то, чего не делала. Столько раз не понимала, за что так со мной. Столько раз рыдала из-за несправедливости обвинений. Мой отец ведь даже доктора домой приводил, который проверял мою девственность! Когда ему сказали, что я все ещё невинна, то он, разумеется, и не подумал извиниться за избиения.

— Это всё объяснило сейчас, — улыбнулся Трэвис на мой многозначительный ответ.

— Я не могу всего тебе рассказать. Возможно, когда-нибудь я решусь на секс, — призналась ему.