Выбор

Потом повернулся и, вопросительно выгнув бровь, взял свёрток и развернул его. Увидев фотографию, его лицо вмиг изменилось. Во взгляде вспыхнули искорки радости, озорства и удивления.

— Ты нас сфотографировала?! Я не видел. Думал, ты ушла, — перевёл восторженный взгляд на меня. Кивнула ему, не зная, что ещё сказать. — Волчонок, спасибо! Чёрт, крутая фотография получилась. Хоть я и не люблю, когда меня снимают, но здесь… Мы с Нэйтом такие счастливые. У тебя талант поймать идеальный момент, Джойс.

Пожала плечами, теребив низ своей рубашки.

— Это не момент виноват. Это вы такие, — прокомментировала я.

— Ни хрена не согласен, — игриво улыбнулся он. — Это твоя заслуга. И даже не думай сейчас мне возражать.

— Благодарю, — еле заметно улыбнулась, потупив взгляд.

— Тебе не жарко в твоих слоях? Может попить хочешь? — поинтересовался он, пока убирал фотографию в салон автомобиля.

— Воды, если можно, — тихо попросила и он тут же полез в переносной холодильник.

— Ты же знаешь, что я скажу. Можно. Нужно. Необходимо. Держи, — протянул мне прохладную бутылку, приоткрыв её для меня.

— Я тебя не отвлекла? Могу уйти, если помешала, — ощутив странную нервозность, спросила у него.

— Волчонок, не говори ерунды. Я рад, что ты пришла. Решил посвятить день уборке и размышлениям, — стоя в полуметре от меня, внимательно изучал моё лицо.

Отпив воды, оглянулась по сторонам. Сегодня машина стояла капотом вглубь гаража. Обычно было наоборот.

— Могу чем-нибудь помочь?

— Можешь, — улыбнулся он, смотря мне в глаза. Я вопросительно изогнула брови в немом вопросе. — Поговори со мной, — произнёс он.

— О чём? — нахмурилась я.

— Скорее о ком. О тебе, — тихо ответил он и сделал шаг вперёд.

Я не отшатнулась, как раньше, а подняла голову, чтобы смотреть ему в глаза. Трэвис немного прищурился и едва заметно улыбнулся.

— Не понимаю. Обо мне? — смотрела в невероятные синие глаза.

— Именно. Я хочу узнать тебя получше, Джойс. Хочу понять, — тихим голосом озвучил он.

— Я не могу тебе всего рассказать, — честно ответила ему.

— А я могу, — уверенно произнёс он и задрал свою майку. У меня перехватило дыхание от этого движения. — Видишь это? — он указал на длинный тонкий шрам, который проходил почти через весь живот по диагонали от кромки его белья до верхнего кубика пресса. Я раньше не видела ни этот шрам, ни кубики, ни дорожку волос, уходившую вниз за кромку боксеров. Уставилась на его живот, сжав бёдра. В теле опять начало что-то происходить. — Я его получил в шесть лет. Тогда мою семью вырезали, как скот. Меня тоже попытались, но я выжил. И этот шрам каждый день напоминает мне о том, через что я прошёл, — тихо говорил он, пока я изучала и шрам, и его тело.

Оно было красивым. Мощным, крепким, сильным, загорелым. Только белёсая полоска шрама выделялась. Но она его не портила. Скорее наоборот. Видимо не даром говорят, что шрамы украшают мужчину.

— Шесть лет?! Господи… Судя по длине шрама, ты чудом выжил, — пробормотала я, неосознанно потянувшись к нему и проведя по шраму кончиком пальца.

Трэвис вздрогнул и напряг пресс, а по его коже побежали мурашки.

— Но я выжил, Волчонок. Выжил, чтобы доказать, что всё возможно, — каким-то хриплым голосом произнёс он и немного придвинулся ко мне.

— Но ты остался без родителей… — сглотнула я, рассматривая, как заворожённая, его живот.

— Да, их зарезали на моих глазах. Я всё видел и всё запомнил, — ответил он и я в шоке подняла на него глаза.

В его взгляде был шторм и буря. Смесь из горя, злости, отчаяния и силы, уверенности и мужества.

— Поэтому ты живешь с Нэйтом, да? — озарило меня.

Но я никогда не слышала разговоров про родителей Трэвиса. Хотя чему удивляться?! Можно подумать я на каждом шагу о своих рассказывала.

— Да. Мне протянули руку близкие люди, и я ухватился за неё. Я не только выжил, но и обрёл новую жизнь. Разумеется, она не такая, о какой я мечтал в детстве. Но моих родителей не вернуть. А я всё ещё здесь. Я всё ещё живу. Я всё ещё могу смотреть в эти зелёные глаза. Я всё ещё могу… — он протянул руку к моему лицу и я не отшатнулась. На его лице появилась слабая улыбка. — Могу прикоснуться к этой девушке, которая манит своей закрытостью и отчуждённостью, — провёл большим пальцем по моей скуле. Задержав дыхание от этого жеста, неотрывно смотрела в его глаза, которые больше не казались мне опасными. Меня начало немного трясти. Но явно не от холода или страха. — Могу почувствовать эту дрожь, — тихо произнёс он и приблизился ко мне вплотную, аккуратно прижимая к машине. Моя рука по-прежнему была на его животе. — Могу поцеловать, — прошептал он, склонившись надо мной. Но замер в миллиметрах, смотря на мои губы. А потом перевёл взгляд в мои глаза. — Я ведь могу? — тихо спросил он.

Судорожно выдохнув, еле заметно кивнула и он тут же прильнул к мои губам со стоном блаженства. Его мягкие, но упругие губы захватили мои и аккуратно поцеловали. Его ладонь зарылась в мои волосы, языком провёл по нижней губе. Приоткрыв рот, неуверенно провела кончиком языка по его. Трэвиса затрясло и он сильнее прижал меня к себе. Ощутив его эрекцию, тихо застонала.