Выбор

— Нормально. Без рукоприкладства, но с ограничениями. Но сравнивая ту жизнь и эту, я понимаю, что там, считай была вседозволенность. Моя сестра, Джуди, была моим лучшим другом. У нас не было секретов. У нас были мечты и планы. Когда её убили, то я потеряла половину себя и словно сама перестала жить. Все последующие события меня уже не трогали так, как её смерть. Ни синяки, ни боль от ударов. Ничего не сравнится с тем ужасом, который я пережила тогда. Я буквально чувствую себя живым мертвецом, — призналась она, а я инстинктивно сильнее прижал её к себе.

— Ты говорила, что его условием было, что ты всегда будешь под присмотром. Что конкретно это значит?

— Это значит, что мне не стать учителем, Трэвис. Это значит, что у меня не будет семьи и детей. Во всяком случае пока он жив. Это значит, что мне не видать учёбы в Университете и, скорее всего, второго курса в колледже тоже. Это значит, что совсем скорого я сяду дома, как и моя мама. Меньше, чем через пару недель.

Меня словно ударили под дых.

Какого чёрта?!

— В смысле?! Ты что, будешь пленницей?! — почти заорал я и она в момент напряглась. Её буквально всю сковало от напряжения. — Чёрт, прости Волчонок. Я не хотел пугать тебя, — поспешно извинился, поглаживая её живот. Но она не расслаблялась.

— Трэвис, это моя жизнь. Я сама с ней разберусь, — бросила мне, отстраняясь от меня.

Чёрт! Ну что я за мудак такой вспыльчивый?!

— Волчонок, прости меня. Я огнеопасный дебил, знаю. Но я не причиню тебе боли, обещаю. Расслабься, — почти с отчаянием прошептал на её ухо, задевая его губами.

— Не кричи больше, — тихо ответила она и вновь придвинулась ко мне.

— Обещаю. Знаешь, что я вынес из своего детства?! Что своё слово надо держать. Это мне прорычал на ухо один из убийц моих родителей. На всю жизнь запомнил эти слова. Поэтому всегда держу своё слово, — выдохнул от того, что она расслабилась.

— Тогда пообещай мне, что не будешь вмешиваться в мою жизнь. Любое твоё слово или действие так или иначе неминуемо отразится на мне. Поэтому пожалуйста, не предпринимай ничего за моей спиной. Отец всё равно узнает, — тихо ответила Джойс.

А вот это пообещать было крайне сложно. Она хотела, чтобы я отвалил и дал её отцу уверенность в его безнаказанности?! Это, как бы помягче сказать, глупо и недальновидно. Как я мог это пообещать? Я понимал, чего она боялась, но я же тоже не совсем дебил, чтобы с ноги открыть дверь в её дом и обозначить своё присутствие в жизни Волчонка. Я понимал, что должен стать незаметным. Такой почти двухметровый синеглазый незаметный шкаф с татухой на плече. Совсем никто не обратит внимания.

— Трэвис? — напряглась Джойс на моих коленях.

— Обещаю, — скрестив пальцы, ответил ей.

— И никому ничего не рассказывай. Ни друзьям, ни родственникам, ни Габи. Порой мне кажется, что и у стен есть уши. Поэтому, ради бога, никому ни слова. Я, конечно, научилась врать, но это не спасёт от его дубинки, — вновь обратилась ко мне.

Она боялась, что Лос-Анджелес был не многомиллионным городом, а спичечным коробком?! Тогда понятно почему она просила молчать про наш секс, и про то, когда я ворвался в неё своим пальцем. Чёрт, как же он её запугал!

Мудак несчастный.

— Обещаю, — искренне ответил.

Секс я и не собирался ни с кем обсуждать. С друзьями я, кстати, часто мог перетереть кто и как мне минет делал или что-то в этом духе, но только не про неё. Не знаю почему, но я не хотел ни с кем делиться подробностями нашей интимной жизни. Да и они, явно что-то подозревая, не лезли. Что тоже странно. Только подбадривали вечно, что я чёртов Робин Гуд и всё у меня будет охрененно. Что они имели под этим в виду, я не уточнял.

— А можно вопрос?

— Разумеется.

— Почему на гонках все вечно подгазовывают на месте, а ты просто стоишь?

Я рассмеялся. Но вопрос хороший.

— Видишь ли, это всё понты. Равно как и механическая коробка передач для гонок. Многие пересмотрели фильмов, типа «Форсаж» и думают, что только так и можно гонять. Но это не так. Пока ты дрочишь коробку передач, то теряешь драгоценные секунды. По этой самой причине у меня автомат со спорт-режимом и установлены подрулевые лепестки, чтобы я не убирал руки с руля. Можно ездить и просто на автомате, но он тормозит в переключении передач. А время — золото. А так я сам управляю своей лошадкой от и до. Всё остальное от лукавого, Волчонок. Не ведись на эти дешёвые понты. Это только в фильмах красиво смотрится. Но в жизни ты проиграешь кучу бабла, но зато руки подкачаешь, — улыбнулся, вдыхая её запах чистоты и свежести.

Она рассмеялась. Искренне и громко.

— Значит, они все просто понтуются перед гонкой?!

— Именно. Выхлопом меряются. Считай болтами своими. А я в своём уверен. Так зачем мне это надо?! — рассмеялся я.

— От скромности ты точно не умрёшь, — прокомментировала она. — А ты проигрывал когда-нибудь гонку?