Выбор

— А я всё думал, какой такой наглый хер тут гоняет периодически! — рассмеялся он. — Классная тачка у тебя. Недавно ты пролетел мимо нас с Хлоей, пока мы на байке ехали. Чуть ударной волной не сбил нас.

— Я стараюсь аккуратно гонять, — рассмеялся в ответ.

— Так это ваш байк с фиолетовой рамой? — воскликнула Габи. Джей кивнул ей. — Крутой цвет.

— Джей собирал его своими руками пять лет. Он у меня очень упёртый парень. Очень, — рассмеялась Хлоя, посмотрев на своего мужа.

— Парни и должны быть такими, да, Трэвис? — улыбнулся Джей, глядя на меня.

— Разумеется, — бросил ему, скармливая Джойс остатки бургера.

Именно таким я себя сейчас и ощущал: упёртым бараном, который шёл напролом, чтобы приручить Волчонка.

Чёрт, я точно жил в зоопарке.

Но я не собирался отступать. Мне нравилось то, что я делал. Нравилось то, что я видел. Не всё, конечно. Синяки на теле Джойс мне совсем не нравились. Но зато её светящиеся глаза и искренняя улыбка, мне очень нравились. Мне также нравилось то, что Джойс больше не шарахалась и не вздрагивала от любого телодвижения или шороха. Нравилось и то, что она становилась увереннее в себе.

Не нравилось только, что она не писала мне сама, не звонила, больше даже в гараж не приходила. Не привык я, чтобы за мной не бегали. Я скорее привык отбиваться от девушек, а не добиваться их внимания.

Больше всего мне не нравилось, что я отчаянно буксовал в самом важном вопросе: её проблемной семьи. Так быть не должно. Только как подступиться к решению, когда эта гордая девушка не позволяла?!

Волчонок определённо уникальна в своём роде. С первого дня знакомства всё наше общение было совершенно непривычным для меня. Всё шло по иному сценарию, новому для меня. В этом и крылся интерес. В этом определённо что-то было.

Любопытно всё это.

[1] Маршалл Брюс Мэтерс III, более известный под сценическим псевдонимом Эминем. На заре своей карьеры часто подвергался насмешкам и критике других рэп-исполнителей, поскольку рэп был популярным жанром среди Афроамериканского населения.

Глава 23

Джойс

Разглядывая наши с сестрой фотографии на ноутбуке под песню Zombie группы The Cranberries, меня прибило осознанием безвыходности моего положения.

Сколько же всего прошло мимо меня пока я жила в заточении собственных заблуждений. Друзья, общение, радость, смех, танцы, совместные планы и прогулки. Но самое обидное было, что эти заблуждения были навязаны мне ни за что. Я ведь поверила, что везде кроется опасность. Из-за страха повторения ситуации, которая могла никогда не произойти, лишила себя огромного пласта жизни. У страха глаза велики, не иначе.

Я много раз мечтала о другой жизни. При том не мечтала о муже и детях, а представляла нашу семью другой. Чтобы дома всегда вкусно пахло выпечкой. Чтобы отмечались праздники. Чтобы звучал смех. Чтобы приходили друзья. Чтобы у нас было больше свободы. Чтобы мой брат имел всё, что он хотел. А хотел он не так много. Его отец никогда не бил, но держал в ежовых рукавицах. Ему тоже запрещалось много гулять, приводить домой знакомых и друзей, строить долгосрочные планы. Но ему позволялось играть в футбол за школьную команду и ходить на их тренировки.

Отец также хотел, чтобы Картер потом пошёл в колледж. Как-то он сказал, что когда он уже не сможет работать, то его будет обеспечивать сын. Поэтому с ним он был просто жестким, но не жестоким. В теории я бы могла одна сбежать. Но Картер был для меня единственным светлым пятном в моей жизни. Мама тоже, но брат имел для меня особое значение. Я не хотела себя лишать того малого, что приносило мне счастье и сбегать в неизвестность.

Поэтому в голову и пришла идея другого рода противостояния собственному отцу. Показать ему, что я выросла и готова сама отвечать за свою жизнь. Набивать свои шишки. Нарабатывать свой собственный опыт. Строить свою карьеру. Взлетать и иногда падать. Ошибаться и оступаться. Развиваться и двигаться вперёд. Узнавать этот мир и помогать людям. Учить детей и мечтать. Находить друзей и общаться. Смеяться и развлекаться. Я просто хотела жить. По-настоящему. И я мечтала отвоевать свою жизнь обратно.

На тех фотографиях, что у меня сохранились в ноутбуке, мы с сестрой везде улыбались. Тогда нам только подарили нашу фотокамеру, и мы щёлкали друг друга не переставая. Изучали разные режимы съёмки, поэтому часть фотографий размытые, нечёткие, либо вовсе кривые. Но они жизненные. Джуди всегда улыбалась больше меня. В ней словно было больше жизненной энергии. Словно она горела стремлениями. А я была более тихая, любящая ночью с фонариком читать под одеялом. Но мы были самыми верными друзьями друг для друга. Её больше замечали мальчики, чем меня. Но она не стремилась понравиться всем, просто была очень притягательной.