Выбор

— Я будто бы парю, будто бы… мне так хочется, поделиться с кем-нибудь счастьем, радостью, чтобы все…

— Закрой рот! — вдруг раздался перед ними жёсткий неприятный голос. — Мороз! Рот закрой, говорю!

— Сейчас, погоди, я объясню, — быстро бросила Лида.

— Щас получишь у меня! Разревелся! Рот закрой! — перед ними стояла женщина и грубо орала на мальчика лет шести.

Женщина дёрнула мальчика за рукав, отпустила его и вновь угрожающе занесла руку. Малышу было страшно, с ним, похоже, так обходились не впервые, он и хотел бы перестать плакать, но никак не мог унять слёзы.

Лида сделала шаг в сторону женщины с ребёнком и остановилась. Андрей почувствовал обиду, гнев, ожесточённость женщины и тут же ощутил себя на месте маленького мальчика, ему стало страшно, горько и очень обидно. Андрею казалось, что он знал мальчика и женщину всегда, так даже будто это он сам был и матерью, и сыном одновременно. Окружающее пространство наполнил плотный вязкий туман, стало совсем темно, миг и в тумане один за другим замелькали яркие вспышки. Андрей стал вспоминать, то были не его воспоминания, а обрывки из памяти женщины, что стояла перед ним. Он вспомнил прошедший день, ощутил усталость, гнев, раздражение, вспомнил обиду на мужа, что обзывал дурой и мог ударить, когда был не в духе, вспомнил детскую беспричинную радость, страх рассердить мать, страх её гнева, боль от пощёчины, боль у корней волос… По щекам Андрея потекли горячие слёзы.

— Стойте! — закричал он в ужасе.

Туман пропал. Перед ним была узкая парковая дорожка освещенная тусклым светом оранжевых фонарей. Женщина, что только что бранила сына, тихо плакала, встав на колени перед мальчиком и обняв его. Наконец она поднялась, молча взяла сына за руку и, не видя Лиду и Андрея, тихо прошла мимо.

— У тебя очень хорошо получилось, — сказала Лида, провожая взглядом женщину с ребёнком.

— Что получилось? — не сразу ответил Андрей, он тоже смотрел вслед женщине, что ещё только что была похожа на взбесившегося зверя, а теперь стала кроткой и тихой.

— Не знаю, боюсь, что такое может повторится опять, но всё-таки ты посеял в её сердце зёрнышко тепла.

— Я? — удивился Андрей.

— Да, ты. Ты же хотел узнать, как поделиться счастьем? На самом деле, ты и так это умеешь. Ты поделился добром и теплом с этой женщиной, ты изменил её прошлое, дав ей веры в себя, когда ей это было необходимо.

— Невероятно! Мне это не снится? — Андрей всё ещё не мог прийти в себя. — Я могу… я могу сделать мир добрее, лучше! Да?

Андрей вопросительно глядел на Лиду. Она молчала.

— Да, каждый может, — наконец ответила она. — Но к сожалению не так, как ты себе это представляешь. Не так быстро и стремительно. Мир — это сплетение множества стремлений, множества желаний, эмоций, переживаний, чувств. В этом тугом клубке, помогая друг другу, мы можем немного разобраться. Очень незначительно, почти незаметно. Но всё же и это уже очень важно.

— Но с этой женщиной, кажется… кажется, всё получилось.

— И да, и нет. Ты не мог изменить её — это и не требуется, — но ты дал ей тепла в самые острые моменты её жизни, и это помогло ей сейчас увидеть, почувствовать то, что она не замечала, хотя бы вспомнить, что и она была ребёнком.

— Удивительно! Это потрясающе! — говорил Андрей, как и прежде, он был окрылён и восторжен.

— Да, но это большая ответственность. Сложно предсказать, что произойдёт, если изменить прошлое даже одного человека — даже так легонько, всего лишь дав ему немного тепла и радости. Несмотря на то, что ты сделал, несмотря на то, как ты изменил прошлое этой женщины, она всё равно оказалась в этом парке и хотела было ругать своего сына — так она это запомнит, — но не смогла. Тогда на площади, прошлое женщины поменялось настолько, что она и вовсе никогда не должна была просить милостыню.

— Ты это сделала тогда как… так же, как я сейчас?

— Да, примерно.

— А в метро?

— Я дала немного тепла в том месте в то время и хотела…

— Немного? Это было так будто отрываешься от земли и паришь, меня переполняло… одухотворение что-ли.

— Не все ощутили то же, что и ты. Каждый принял то, что был готов принять. Помнишь слова своей девушки тогда на площади? Кроме того, я ведь специально давала больше тепла и света тебе, я хотела узнать, как хорошо мы можем с тобой взаимодействовать. Если выберешь тот же путь, что некогда выбрала я, первое время я буду твоей наставницей.

— Выберу? А когда я должен выбрать?