Выбор Артура (СИ)

— Да, очень. Когда ты только успел? — он как-то мягко выворачивается из моих объятий. Проходит в комнату и с каким-то отрешенным и, как мне показалось, виноватым видом плюхается на диван. Меня это насторожило, но особо я значения его поведению не придал.

— Давай, прими душ и за стол. Я романтический ужин сообразил по поводу твоего приезда. Как же я соскучился, — не удержавшись, валю его на диван и начинаю целовать.

— Олеж, я в душ пойду. Ты грей пока свой ужин, — он вывернулся из-под меня.

Я растерялся. Не так я представлял нашу встречу. У меня внутри все кипело от нетерпения — зацеловать его, затискать. Я думал, что и Артур должен чувствовать то же самое. Но что-то было не так. Страх холодной змейкой стал заползать и сворачиваться в сжавшемся от нехорошего предчувствия сердце.

Ужин прошел как-то вяло. Он с неохотой рассказывал о своей поездке, я буквально вытягивал у него все клещами. Что-то случилось, я это чувствовал, но до смерти боялся спросить у него. Вернее, боялся услышать ответ. Взял самую крупную клубнику, опустился перед ним на колени и провел сливками по его губам. Он поддался мне на встречу, прихватил ягоду губами, и она исчезла у него во рту.

Я тут же приник своим ртом к его, а мой язык последовал за клубникой. Его губы, открылись навстречу поцелую, руки зарылись в мои волосы и он опустился на пол рядом… Желание, сдерживаемое целый месяц, расплавляло мозг, жарило необъятным пламенем всё нутро. Руки лихорадочно ласкали кожу, губы и язык, не могли насытиться поцелуями.

Страсть диким зверем рвалась наружу. От его запаха, разгоряченного тела, я сходил с ума. Проваливался в какой-то запредельный круговорот. Хотелось только одного — не разжимать объятий, слиться в единое существо, раствориться в этом водовороте и не возвращаться в реальность. Тихие стоны Артура, мое учащенное дыхание, пульсирующий от желания член, рвущийся в его плоть. Волна сжигающего как огонь наслаждения, туман в голове, слабость в раз обессиленного тела. А после — нежность, истома, покой.

И вдруг из этой эйфории, тебя вырывают не сразу дошедшие до тебя слова:

— Олег, я хочу быть сверху.

— Артур, лапа, ты о чем?

— Ты прекрасно меня понял. Я сказал, что в следующий раз, я хочу быть сверху.

— Артур, что на тебя нашло? Тебе что, не нравится быть подо мной?

— Нравится. Но мне надоело, что я постоянно у тебя за деваху. Я такой же мужик, как и ты. Чем я хуже тебя? Ты, значит, у нас мачо крутой, а я так, телочка под тобой.

Я опешил от его обвинений. Наши роли как-то сами собой распределились при первом же нашем гомосексуальном совместном опыте. И никогда Артур даже не заикался на эту тему, а я, честно говоря, даже в мыслях не допускал такой вариант. Что вдруг на него нашло? В душе шевельнулось нехорошее подозрение — он мне изменил, у него кто-то был в Новосибирске.

И такая вдруг ревность накрыла меня, такая злость. Я резко поднялся с него. Дрожащими пальцами нашел сигареты, закурил, пытаясь успокоиться. Подошел к столу, налил полный фужер вина, и осушил его одним глотком.

— Артур, у тебя кто-то был? Ты с кем-то переспал?

Он тоже вскочил на ноги и стал натягивать джинсы прямо на голое тело. У него плохо это получалось, его трясло, и руки не слушались. Я грубо схватил его за плечи:

— Кто? Парень? Девушка? Отвечай!

— Отвали, — он попытался меня оттолкнуть, но я только еще сильнее в него вцепился.

— Если ты мне не ответишь, я ударю тебя, Артур.

Я сам не понимал, что на меня нашло. Страх, ужас, злость, паника — все эти чувства захлестнули меня. Я почти не соображал, что я говорю и что делаю.

Очнулся я от хорошего тумака. И тут только понял, что я со всей силы трясу Артура и как заведенный повторяю: — Говори, говори…

На меня смотрели расширенные глаза.

— Пусти, — он сказал это почти шёпотом. Я с трудом разжал пальцы, освобождая его от своей хватки.

— Прости. Не знаю, что на меня вдруг нашло. Ты ведь не изменял мне? Скажи, что нет, пожалуйста, скажи, — я уткнулся в его мягкие волосы, гладя его плечи, боясь смотреть в его глаза, боясь услышать страшный ответ.

— Нет. Не изменял.

Я выдохнул от облегчения, и потянулся к его губам, но он накрыл мои губы рукой.

— Ну, так как? Ты ляжешь под меня?

Как ведром холодной воды окатил.

— Артур, перестань. Ты же прекрасно понимаешь, я не смогу. Тебе что, мало того, что я тебе минет делаю?

— Женщинам там тоже целуют, так что не отмазывайся. Да или нет?

— А если нет, то что? Ты перестанешь меня любить?

— Если нет, то это ты, значит, недостаточно меня любишь.

Я даже задохнулся от такого заявления. Он что себе в голову вбил?

Что, черт возьми, за хрень в его башке происходит?

— Артур, прекрати нести пургу. Ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю. Ну не могу я тебе задницу подставить, не могу через себя перешагнуть. Не хочу. Понимаешь? Не хочу я туда, не ХОЧУ.

— А я, значит, могу? Я, значит, пидор, а ты у нас мужик. Замечательно.