Выбор Артура. Второй шанс (СИ)

После этого разговора я понял, что так больше нельзя. Нужно прекратить эти встречи, пока я не сделал человеку так же больно, как Артур сделал мне. Я опять остался один на один со своим родным и верным компьютером, и коротал вечера только с ним.

Как-то наши парни с работы заговорили о покупке машин. Один из ребят собирался продать свою машину и купить другую. Из их разговора я узнал, что в Новосибирске автомобили дешевле. Когда был упомянут этот город, я насторожился и стал прислушиваться к разговору. Дима собирался за новой машиной ехать в Новосибирск. Я поинтересовался, сколько от Новокузнецка до него ехать и сердце ухнуло вниз, когда я услышал, что я от любимого всего в пяти часах езды на машине.

…Черт, еле вынырнул из тяжелого сна. Голова как чугунная, в горле тошнота. Чье-то голое горячее тело прижимается рядом. Глаза открывать боюсь, сначала пытаюсь вспомнить, что я, где я, почему. Вчера после работы отмечали день рождения нашей кассирши. Это я помню. Нажрался и кому-то плакался в жилетку – помню. О чем плакался – нет. Господи, а если об Артуре? Страх и какое-то гадливое чувство подбираются к груди. Открываю глаза – рядом лежит Анжела. Значит, уехали мы вместе. Неужели я рассказал ей про Артура? Сердце сжимает холодными тисками. Черт, черт, столько терпел, не пил, не напивался, соплей не распускал, и на тебе!

Анжела открыла глаза и томно потянулась.

– Проснулся? Минералочки хочешь?

– Хочу, – хриплю я, а сам боюсь ей в глаза смотреть.

Она поднимается и, демонстрируя мне свою тоненькую, стройную фигурку, направляется на кухню. Возвращается, закутанная в полотенце, и протягивает мне стакан с «Карачинской». Я накидываюсь на него как издыхающий в пустыне. Она смеётся.

– Не зря ты мне вчера все уши прожужжал со своей «Карачинской». Может, лучше пивка?

– Нет, не хочу. Я не опохмеляюсь никогда. Вот от таблетки аспирина бы не отказался. У меня на кухне в столе, где ложки, пачка начатая валяется, принесешь таблеточку?

– А что мне за это будет? – она наклоняется и кусает меня за сосок. А я в таком напряжении от неизвестности, что желание к ласкам даже не возникает.

Проглотив таблетку, закрываю глаза и прошу Анжелу не кантовать меня пока. Она понимает, она вообще понятливая женщина, добрая, хорошая, красивая и одинокая. Но я не могу скрасить ее одиночество, не могу переступить через себя. Даже секс на трезвую голову почему-то не привлекает. А вчера наверняка все было, только вот я не помню ни хрена.

Анжела пошла в ванную, потом я услышал, как она возится на кухне. У меня на квартире она уже не первый раз. Прекрасно знает, что и где. Я пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь из вчерашнего. Только обрывки: пить начали в баре, затем бар закрылся и мы поехали к кому-то на хату, к кому – убей, не помню. Помню, что сидел в ванной, меня кто-то умывал и я что-то рассказывал, а меня утешали. Господи, позор-то какой. Ничего больше не вспомнив, задремал.

– Олеж, я супчик жиденький сварила, вставай, поешь. Тебе легче станет. А то ведь желудок у тебя совсем пустой. Надо хоть немного туда чего-нибудь закинуть.

Есть не хотелось совершенно, тошнило и кружилась голова. Черт, наверное, меня вчера вывернуло, раз желудок пустой. Я ведь без закуски не пью, запивать никогда не запиваю, а вот закусывать – это у меня святое. Это ж сколько нужно было выжрать, чтоб так нажраться? Встаю через силу и, первым делом, в туалет и в ванную. Так, контрастный душ немного приводит в себя. Зубы чистил так, что десна закровили. Тащусь на кухню и молча утыкаюсь в тарелку с супом. Стыдно, господи, как стыдно. Через силу похлебав бульончику, почувствовал, что действительно становится легче. Анжела с аппетитом схлебала свой супчик и хрустит чипсами, попивая пивко. А меня от его вида аж передергивает.

– Анжел, я сильно вчера нажрался? Не помню ничего, я там ничего не натворил?

– Олеж, ну ты как пацан, честное слово. Вчера все как порося напились. А обрыгался не только ты один, так что не парься. Вам вчера водку, видать, в баре паленую подсунули, кто ее пил – всем хреново было.

– Ясно. Я помню, что кому-то в жилетку плакался. Не тебе?

– Мне, кому ж еще.

– И что я тебе наплакать успел? – сердце замерло, я со страхом ждал, что она ответит.

– Олеж, не переживай, я девушка взрослая, все понимаю. Так что не раскаивайся, что все мне высказал. Так даже лучше.

–Анжел, а что я тебе высказал? Не томи, я ведь, хоть убей, не помню, что тебе наговорил.

– Да ничего особенного. Сказал, что не можешь со мной встречаться, что это не честно по отношению ко мне. Что расстался недавно с женой, и не хочешь пока серьезных отношений. Очень меня хвалил. И уверял, что все будет хорошо, что я себе еще найду настоящего мужика. Так что ты вообще-то не плакался, а жалел и успокаивал меня. Хоть я и не плакала, и успокаивать меня вроде бы было не нужно. А потом мы с тобой решили устроить последнюю, прощальную ночку. Вот, собственно, и все.