ВЫБОР БОГОВ

Он наклонился и зачерпнул полную пригоршню воды, однако она просочилась между пальцами и вся утекла, и осталась только крошечная лужица в ладонях, там, где они были прижаты краями друг к другу. Он разжал руки, и последние капли упали обратно в реку. Так и должно быть, сказал он себе. Вода, воздух и земля убегают, когда пытаешься их ухватить. Их нельзя поймать и удержать. Ими нельзя владеть, но с ними можно жить.

Давным-давно, с самого начала, так и было, а затем появились люди, пытавшиеся ими завладеть, их удержать, воздействовать на них и принуждать, и потом было новое начало – и неужели теперь все это должно снова закончиться?

Я созову все племена, сказал он Джейсону, когда они сидели у костра.

Скоро придет время запасать на зиму мясо, но это важнее, чем мясо на зиму.

Вероятно, с его стороны было глупо так говорить, ибо, даже будь у него людей в тысячу раз больше, чем все племена, они и тогда не смогли бы противостоять бледнолицым, если те захотят вернуться назад. Силы у них недостаточно, решимость окажется бесполезной, любовь к родной земле и приверженность ей ничего не стоят против Людей, которые могут летать среди звезд на своих кораблях. Они с самого начала шли по одному пути, подумал он, а мы – по другому, и наш путь не был неверным (действительно, он-то и был правильным), но зато мы не в силах сопротивляться их ненасытности, как не в силах сопротивляться ей ничто.

После их исчезновения здесь было хорошее время. Его хватило на то, чтобы вновь обрести изначальные пути. Снова дул свободно ветер, и беспрепятственно текла вода. Снова трава в прериях росла густая и сочная, лес вновь стал лесом, а небо весной и осенью было черным-черно от перелетных птиц.

Ему не нравилась идея отправиться на место, где роботы ведут свое строительство, он испытывал омерзение при мысли о том, что робот Езекия поплывет с ним в каноэ, разделив хотя бы временно их древний образ жизни, но Джейсон был совершенно прав – это единственное, что они могут сделать, их единственная возможность.

Он повернул по тропинке обратно к лагерю. Они ждут, и теперь он созовет их всех вместе. Надо будет выбрать людей, кто сядет в каноэ на весла. Надо будет послать молодых добыть свежего мяса и рыбы для путешествия. Женщины должны собрать еду и одежду. Дел много: они отправляются завтра утром.

Глава 16

Вечерняя Звезда сидела во внутреннем дворике, когда на дороге со стороны монастыря показался юноша с биноклем и ожерельем из медвежьих когтей на шее.

Он остановился перед ней.

– Ты пришла сюда читать книги, – сказал он. – Это верное слово, да?

Читать?

На щеке у него была белая повязка.

– Верное слово, – ответила она. – Садись, пожалуйста. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. Роботы обо мне хорошо позаботились.

– Ну тогда садись, – сказала она. – Или ты куда-то идешь?

– Мне некуда идти. Может быть, дальше я и не пойду. – Он сел в кресло рядом с ней и положил лук на каменные плиты, которыми был вымощен двор. Я хотел спросить тебя о деревьях, которые создают музыку. Ты знаешь про деревья. Вчера ты говорила со старым дубом…

– Ты сказал, – ответила она чуть сердито, – что никогда больше не заговоришь об этом. Ты подглядывал за мной, и ты обещал.

– Прости, но я должен. Я никогда не встречал человека, который мог бы говорить с деревьями. Я никогда не слышал дерево, которое создавало бы музыку.

– Какое отношение одно имеет к другому?

– Вчера вечером с деревьями что-то было неладно. Я думал, может быть, ты заметила. Мне кажется, я с ними что-то сделал.

– Ты, верно, шутишь. Как можно что-нибудь сделать с деревьями? И с ними было все в порядке. Они замечательно играли.

– В них был какой-то недуг, или в некоторых из них. Они играли не так хорошо, как могли бы. Я и с медведями что-то такое делал. Особенно с тем последним. Может, со всеми.

– Ты мне рассказывал, что ты их убил. И от каждого брал в ожерелье один коготь. Чтобы считать, сказал ты. И, по-моему, еще и затем, чтобы похвастаться.

Она думала, что он рассердится, но у него на лице появилось лишь слегка озадаченное выражение.

– Я все время думал, – сказал он, – что дело в луке. Что я их убиваю, потому что так метко стреляю и стрелы у меня так хороши. Но что, если это совсем не лук, не стрелы и не моя меткость, а нечто совсем другое?

– Какая разница? Ты их убил, правильно?

– Да, я их, конечно, убил, но…

– Меня зовут Вечерняя Звезда, – проговорила она, – а ты мне своего имени до сих пор не сказал.

– Я Дэвид Хант.

– Ну так, Дэвид Хант, расскажи мне о себе.

– Рассказывать особенно не о чем.

– Но должно ведь что-то быть. У тебя есть свой народ и свой дом.

Откуда-то ты же пришел.

– Дом. Да, пожалуй. Хотя мы то и дело кочевали с места на место. Мы все время убегали, и многие нас покидали…

– Убегали? От кого?

– От Темного Ходуна. Я вижу, ты о нем не знаешь? Ты про него не слыхала?

Она покачала головой.