Выбор девы войны

Они в первую очередь были теми, кто раскрыл заговор, сказал он зрителям, стоя над полуобморочным телом своего противника в середине ристалища. Именно дева войны, а не один из его оруженосцев, вовремя передала предупреждение в Чергор. Именно девы войны сражались почти незащищенными и пешими против конницы в доспехах, чтобы спасти своего короля. Именно дева войны добыла голову предателя и передала ее королю Мархосу. И именно ее сестры обошли оруженосцев Кассана с фланга и обеспечили победу его уступающим числом оруженосцам, и без них, добавил он довольно многозначительно, даже с храмовой стражей Куэйсара и Рукой Лиллинары, которая командовала ею, они не смогли бы победить. Фактически, закончил он, поставив одну ногу на нагрудник противника, который, наконец, снова начал шевелиться, без боевых дев Кэйлаты король Мархос был бы мертв, а с ним и барон Теллиан, и предатель, который убил бы их, вполне мог быть назначен регентом наследного принца Норандора.

Это было настоящее представление, и он завершил его, сопроводив Шэйхану Лиллинарафрессу на большой банкет, который барон Теллиан устроил (при сильной поддержке короля Мархоса) в честь тех самых дев войны. В тот вечер он также станцевал не менее шести танцев с Шэйханой, и Базел заметил их двоих склонившимися над кружками пива задолго до того, как все остальные разошлись по домам или валялись без сознания под одним из столов. (При таком количестве присутствующих дев войны это неизбежно превратилось в подобие вечеринки еще до того, как ночь закончилась.)

Явный шок от покушения на жизнь Мархоса, не говоря уже о сомнительной репутации его спасителей, прокатился по королевству Сотойи подобно предвестнику землетрясения. А затем пришла ужасающая новость о том, что впервые за двенадцать столетий были замечены великие дьяволы, и видели их здесь, в Норфрессе.

Большинство норфрессанцев наполовину забыли, что они и их предки когда-либо жили где-то еще. Они знали сказки и пели баллады, но, если не считать историков среди них, Контовар больше не был для них по-настоящему реальным. Это была легенда, поучительная история, что-то, что случилось давным-давно с кем-то совершенно другим, и за столетия они привыкли справляться с горсткой слуг Тьмы и существ, которые время от времени появлялись на Свет, не особо заботясь о совете Карнэйдосы или о лордах-волшебниках Контовара, которые находились на дальнем берегу океана, за полмира от Норфрессы.

Вполне вероятно, подумал Базел, что большинство норфрессанцев все еще так думают по этому поводу, но не сотойи. Больше нет.

Это произошло не в одночасье, хотя, вероятно, многим так казалось. Он знал, что на самом деле все началось с нападения Крэйханы на скакунов из Уорм-Спрингс, хотя и не был удивлен, что в то время никто этого не заметил. Удар Шигу по храму Куэйсар в Лиллинаре и девам войны был гораздо менее тревожным для сотойи в целом, чем убийство стольких скакунов, но даже смерти скакунов было недостаточно, чтобы отвлечь большинство сотойи от их концентрации на ненависти к своим более традиционным врагам в подножии Равнины Ветров. Даже роли Ордена Харграма в освобождении душ скакунов было недостаточно, чтобы изменить это. Не совсем.

Но, подобно первым камням в лавине, эти события положили начало чему-то гораздо большему, чем кто-либо мог предположить в то время. Не все сотойи после этого мирно вернулись ко сну. Некоторые начали обращать на это внимание, и когда Теллиан, Килтан и Бахнак начали строить свой великий канал, другие тоже обратили на это внимание. Возможно, не все они были счастливы, но это заставило их посмотреть в правильном направлении.

А затем произошла битва при Хэнгнисти и доказательство, доказательство, которое никто не мог игнорировать, что угроза Тьмы оставалась слишком реальной... и что Тьма была полна решимости, чтобы те, кто пытается установить мир между градани и сотойи, потерпели неудачу.

Они были упрямым народом, сотойи. Это было не в их характере - быстро или легко менять свое мнение. Действительно, в этом отношении они были неприятно похожи на соплеменников Базела. Но кем бы еще они ни были, глупыми они не были. Никто не сомневался, что Темные также были причастны к покушению на Мархоса, тем более что следователи-маги, расследовавшие этот заговор, уже подтвердили, что Кассан был связан по крайней мере с одним темным волшебником. И если Темные, которые пытались убить их короля, также хотели помешать им каким-то образом достичь справедливого мира и дружбы с ненавистными градани, что ж, сотойи были более чем достаточно упрямы, чтобы сделать именно это и посмеяться в зубы Тьме.

Армия Трайанала заплатила горькую цену, но то, что она купила, то, что она покупала, стоило того, и он это знал. Не в его сердце, где все еще не зажила ноющая пустота от стольких пропавших друзей, а во взвешенном суждении защитника Томанака, который познал победу, когда увидел ее.