Выбор девы войны

Более того, он командовал единственной силой, которая могла сказать любому из других командиров предполагаемой экспедиции, что они не имеют над ней власти. И хотя Орден Харграма собирался предоставить самый маленький компонент полевых сил кампании, он также был самым дисциплинированным и хорошо обученным. В течение последних двух кампаний его чаще всего использовали в качестве того, что князь Бахнак назвал "пожарной командой" экспедиционных сил, и никто в здравом уме не захотел бы оказаться на его противником. Это размышление принесло Вейжону чувство удовлетворения, которое ему иногда было немного трудно сдержать, чтобы не перейти в самодовольную гордость, и, рассматривая других старших офицеров, собравшихся за столом, он напомнил себе (мысленным голосом, который звучал удивительно похоже на голос Базела Бахнаксона), чтобы он не был слишком самонадеянным. Все эти другие офицеры были, по крайней мере, такими же опытными, как и он, по крайней мере, в том, что касалось кампаний и маневров на поле боя, и за этим столом сидели несколько устрашающе могущественных личностей. Некоторые довольно колючие, если уж на то пошло...что было одной из причин, по которой он не собирался упоминать, что другая причина, по которой князь Бахнак и барон Теллиан выбрали его для этого конкретного задания, заключалась в том, что за последние несколько лет у него развился своего рода талант к выпасу кошек.

Хартанг Марагсон, четвероюродный брат Базела и старший член ордена в Харграме, сидел прямо напротив Вейжона. Рост Хартанга был "всего" на два дюйма выше семи футов, но он, вполне возможно, был даже сильнее Базела. И хотя символами Томанака могли быть скрещенные булава и меч, Хартанг презирал такое ничтожное оружие в пользу большого двуручного топора кинжальной остроты, от которого клан Железного Топора получил свое название. Конечно, обычно он орудовал им одной рукой, что Вейжон счел немного броским даже для Конокрада. Однако в данный момент Хартанг выглядел немного неуютно (хотя только тот, кто знал его так же хорошо, как Вейжон, мог бы это заметить) в своем великолепно расшитом, тонко сотканном зеленом плаще. По собственному выбору Хартанг предпочитал одежду столь же практичную и простую, как у его двоюродного брата Базела, но его жена Фарма провела большую часть зимы, работая над этим плащом для этой самой встречи, и воин, который мог бы и смотрел, не дрогнув, в самые зубы смерти, был бессилен противостоять спокойной настойчивости матери его ребенка.

Генерал Юргаж Чарксон сидел справа от Хартанга, и выражение его лица и язык тела, по мнению Вейжона, были немного чопорными. Хотелось надеяться, что эта скованность была лишь временной, и Вейжон подозревал, что это было больше связано с непредвиденным характером его возвышения, чем с чем-либо еще. Юргаж хорошо поработал в качестве одного из подчиненных принцу Бародану командиров в прошлом году, и он был известной величиной для всех остальных, сидящих за столом. Тем не менее, из всех присутствующих он был ближе всего к "человеку, сделавшему себя самому", бывшему свободному наемнику меча, который пробился к своему нынешнему званию и должности благодаря мужеству, способностям, решимости и даже в отместку за добросовестность службы Навахку. Примечательным, на самом деле, было не то, что он завоевал доверие своих бывших противников после капитуляции Навахка, а то, что он выжил при Чарнаже.

Князь Аршам Чарнажсон, сидевший рядом с Юргажем, выглядел как человек, который был не совсем счастлив находиться здесь. С другой стороны, он тоже не был похож на человека, который был не рад находиться там. В Аршаме было больше глубины, чем Вейжон предполагал до поражения Навахка, и хотя казалось очевидным, что поражение все еще причиняет боль, новый князь Навахка был практичным человеком. И благоразумным, что было единственной причиной, по которой он пережил правление князя Чарнажа. Конечно, его отцовство, во всяком случае, не объясняло этого выживания!

Его соплеменники по-прежнему называли Аршама "Ублюдком", но каким бы странным это ни казалось воину империи Топора, в Навахке это прозвище всегда вызывало уважение. На самом деле, оно определенно отделяло его от репутации тирании его отца... и могло только вызвать у Чарнажа еще большее подозрение по отношению к нему.