– Эй, Вэлдис! – окликнул бойца, вышедшего из своего дома. – Как дела?
Вэлдису, молодому парню, совсем недавно женившемуся на бойкой девице, при
последнем нападении зверей оторвали левую кисть. И он радовался такому везению.
Правая-то рука не затронута, а значит, не будет обузой.
Чтоб жениться, согласия родителей мало. Требовалось получить разрешение
Совета, куда входили главы двенадцати семей. В девяти из десяти случаев разрешение
было обыкновенной формальностью, но иногда главам семей всё же приходилось
спорить, отстаивая чьё-то право на взаимную любовь.
– Думаю, не свернуть ли тебе шею?
– Какие мы грозные! – покачал головой Ди. – У тебя что, кисть отросла?
– Тебя, Мясо, я и одним мизинцем убить смогу, – рявкнул Вэлдис. – Проваливай,
пока цел! – молодой боец сделал несколько устрашающих шагов, а разведчик, на всякий
случай, отбежал.
Семье бойцов из тридцати трёх домов в поселении принадлежало девять. Они
располагались в центре, пять по одну сторону хозпостроек и четыре по другую. На крик
из всех соседних домов повываливали остальные бойцы. Они – самая многочисленная
семья – старались держаться друг друга. Впрочем, как и остальные.
– Эй, Мясо, ты чего тут бродишь?
– Мясо, на ужин попасть захотел?
– Мясо, когда ты уже хоть какую-то пользу принесёшь?
Ди не обращал внимания на обидные выкрики. Бойцы постарше вернулись в дома.
Молодёжь продолжала упражняться в остроумии. По юношеской наивности он заглянул
под навес. Рассчитывал встретить там Сию. Но она под навес в такую рань никогда не
приходила. Зачем дочери главного судьи сразу после сна утруждаться работой?
Многочисленные бойцы охраняли периметр, часто сопровождали людей за
частокол. Они гордились тем, что умели умирать. Их с детства учили обращению с
оружием, а боевым крещением становилось убийство зверя ножом. Женщины бойцов
тоже не отличались покладистостью характера. Именно они зачастую устраивали под
навесом склоки, имевшие порой самые отягчающие последствия.
Помимо бойцов были и другие большие семьи – литейщики, столяры, электрики и
охотники. Все они занимали по три дома. Литейщки занимались изготовлением
разнообразных стальных предметов. Столяры мастерили и ремонтировали деревянные
изделия. Электрики следили за ветряками и любыми неисправностями проводки.
Охотники занимались рыболовством, ловлей оленей, охотой на моржей и пингвинов.
Остальным семьям в поселении досталось по одному дому.
Лекари и повитухи жили в самом маленьком домике слева от семьи судей. Справа,
в большом доме жил оружейник с единственной выжившей дочерью – Эвой. Для многих
оставалось загадкой, как они вдвоём успевали справляться со всеми обязанностями:
ремонтировать оружие, изготавливать порох и патроны.
В истории поселения были попытки свергнуть власть судей, но закончились они
плачевно. Бойцы были самой привилегированной семьёй из всех. И главную обязанность
– охрану власти – исполняли дотошно.
Ко всему прочему дом судей немного отличался от остальных, фактически
однотипных. Он был намного больше и имел подземную комнату, о которой ходило
множество слухов. Сами же судьи утверждали, что ничего загадочного в этой комнате
нет, и она используется как кладовая. Однако внутрь никого не пускали.
Ди уже подходил к дому одёжников, когда боковым зрением уловил, что Эва идет
за ним. Вокруг царило оживление, люди сновали туда-сюда по делам, из-под навеса
доносились голоса баб. Следопыт испугался, что кто-нибудь мог тоже заметить
преследующую его Эву, и уж тогда бы точно поползли слухи. Увеличивая расстояние, Ди
ускорил шаг. Дверь соседнего дома открылась, выпуская нескольких женщин семьи
одёжников, следопыт оглянулся, но Эвы уже не было. Он с облегчением вздохнул и
отправился дальше. Показалось. Она просто шла под навес.
Семья одёжников с трудом помещалась в один дом. Однако когда на Совете Дидли,
главный судья, завёл вопрос о расселении, то услышал категорический «нет». Глава семьи
наотрез отказался селиться в нескольких домах, сославшись на то, что они живут в
тесноте, да не в обиде. Семья занималась тем, что шила одежду и обувь для всего
поселения из шкур животных – в основном оленей и моржей. Изредка у охотников
получалось забить самого страшного хищника – медведя, на которого даже звери не
нападали, и тогда к одёжникам выстраивалась очередь на вещи из его шкуры. Ходило
поверье, что вещи, сделанные из шкур медведя или зверей, приносят удачу. И лишь главы
семей, судьи и особо выделившиеся бойцы имели право носить такую одежду. Также
одёжники занимались изготовлением простыней, пелёнок и прочих хозяйственных
принадлежностей из материала, который разведчики находили им в городе.