Выбор Клеопатры

— Ну и чего названиваешь? — спросила меня соседка, открыв дверь. — Нет там никого. Убежали сломя голову, меня чуть с ног не сшибли.

— Куда убежали? — спросила я, прекрасно понимая, что бабуля не ответит мне на этот вопрос.

— А кто ж их знает! Бежали как ненормальные, будто на пожар. Лена даже в домашних тапочках была, не переобулась.

— Да вы что! Но ведь на улице сыро, — заметила я.

— В том-то все и дело. Значит, они не к тебе бежали? Ты вроде Ленина подруга, я тебя не раз уж здесь видела.

— Подруга, — кивнула я. — Вы мне, пожалуйста, еще раз подробно расскажите о том, как встретили Лену и ее молодого человека.

— Ну заходи, расскажу, — старушка распахнула передо мной дверь и впустила в квартиру. — Дождь кончился, и я пошла в магазин. Иду, значит, обратно, захожу в подъезд, а тут на меня эти малахольные летят — Ленка и ее жених. Чуть с ног меня не сшибли и даже не извинились. Я, конечно, посторонилась и посмотрела им вслед. Ай, матушки, Ленка-то, Ленка прямо по лужам через весь двор в домашних тапочках скачет! Ну сели они, значит, в машину и укатили…

— Так, а какая была машина?

— Синяя.

— А модель?

— Дочка, я ведь в моделях не разбираюсь, мне это без надобности.

— То есть отечественную машину от иномарки вы не отличите? — Я заметила непонимание в глазах бабули и пояснила: — В смысле от машины иностранного производства.

— Наверное, иностранная, красивая очень.

— А номер этой машины вы случайно не запомнили?

— Нет, у меня и в мыслях такого даже не было — запоминать. Вот еще! Да и неблизко машина стояла, а около трансформаторной будки. — Старушка вдруг взяла меня за руку и спросила шепотом: — А что случилось-то?

— Я пока сама толком не знаю, что случилось. Лена мне позвонила, — стала я сочинять на ходу, — попросила срочно приехать, а сама вот укатила куда-то. А вы случайно не запомнили, она добровольно бежала или он ее силком тащил?

— Вроде бы как силком, но она не слишком сопротивлялась, а только спрашивала его, зачем такая спешка.

— А он сам за руль сел?

— Да вроде как… Сначала Ленку назад посадил, затем обошел машину, сел, и они поехали. Знаешь что, милая, я тебе скажу — не понравился мне Ленкин жених, совсем не понравился. Не здоровается, глаза все время прячет, и вообще невидный какой-то… Ленка, она ведь девка симпатичная, добрая, детей любит, а этот прямо дундук какой-то. Я вчера к ней зашла на минутку, внучка, студентка, просила кое-что с французского перевести, а он сидит у нее, хмурый, недовольный, я и ушла ни с чем.

— Вы извините меня за беспокойство, я пойду. Наверное, мы не поняли друг друга — они ко мне поехали, я — к ним, вот мы и разминулись по дороге, — соврала я, чтобы отвязаться от бабули.

— А почему же Ленка в тапочках была? — спросила меня соседка. — Странно это как-то…

Я ничего не сказала ей по этому поводу и, еще раз извинившись, ушла. Все-таки я опоздала! Тур Хейердал куда-то увез мою подругу и, скорее всего, не в путешествие по Волге-матушке на своей папирусной лодке… У меня были все основания полагать, что этот географ взял Ленку в заложницы. Интересно — это мой неожиданный звонок так его напугал или он уже спланировал это похищение?

Я спустилась вниз и в растерянности остановилась около своей «девятки».

— Что случилось? На тебе лица нет, — заметил водитель «Форда». — Я могу чем-нибудь помочь?

— Я же просила связаться с Крестоносцевым! — рявкнула я.

— Успокойся, милая, я уже с ним связался.

— Ну и?..

— Борис Тимофеевич, в принципе, не против поговорить с тобой. Набрать его номер?

— Набери.

Я взяла трубу, которую протянул мне охранник.

— Здравствуйте, это Иванова. В ваших списках я нашла одну женщину, которая имеет определенное отношение к происходящему.

— Кто это?

— Вележева Олеся Ильинична.

— Да? И чем же она тебя заинтересовала? — осведомился Силин-Крестоносцев.

— Логическая цепочка моих размышлений очень длинна. Рискну предположить, что вы ей отказали.

— Вряд ли. Мы редко кому отказываем, таких случаев единицы, и всех отказников я помню. Вележевой мы помогли. Иванова, это все, что ты хотела узнать о ней?

— Да вы еще ничего мне не сказали! Эта женщина определенно играет важную роль во всем происходящем, и мне надо узнать о ней как можно больше…

— Узнавай, ты же сыщица, а я здесь ни при чем! — в голосе Крестоносцева звучала язвительная надменность.

— Борис Тимофеевич, только что была похищена женщина, и я не удивлюсь, если именно на вас падет подозрение в этом преступлении…

— Почему на меня?

— Потому что Сологубов в следственном изоляторе. Нет, конечно, в вашем фонде двадцать четыре штатных сотрудника, но подставить председателя интереснее, чем уборщицу…

Мои доводы урезонили Крестоносцева, и он сказал совсем другим тоном:

— Хорошо, я попробую что-нибудь выяснить об этой Вележевой. Но не такая уж она важная птица, чтобы кто-то из моих людей о ней помнил. Иванова, а ты не ошибаешься в своих предположениях?

— Версия насчет Вележевой до конца не отработана, поэтому ошибаюсь я или нет, делать выводы пока рано, — официальным тоном заявила я.