Выбор Кота

Стэффорд и другие не занятые тормозами Волки разбрасывали гранаты направо и налево, как какие-нибудь важные шишки, швыряющие во время парада конфеты выстроившимся вдоль дороги ребятишкам. Прямо перед ними на тропу выскочил грог с винтовкой наперевес. Валентайну представилось, как он умирает на дне фургона и сухие доски настила жадно впитывают его кровь. Однако выстрела не последовало. Грог отбросил винтовку и достал длинный, как мачете, нож. Он подскочил к борту фургона и попытался ухватиться за боковые бревна в надежде забраться наверх. Свирепый рык оборвался, и в широко раскрытых глазах грога застыло удивление, когда ножи, приделанные к ступице колеса, вспороли ему живот. Выпотрошенный грог свалился с фургона так же стремительно, как и прыгнул на него, и остался корчиться позади на тропе.

Хрясь! Волк у заднего тормоза, застыв от изумления, уставился на треснувший рычаг, вернее, на кусок бревна, приспособленный для соединения тормозной ручки с днищем фургона.

— Дави сильнее — мы уже почти спустились, — велел Валентайн.

Склон стал менее крутым. Еще несколько секунд, и они выкатятся из леса.

— Так, все навалились на тормоза. Остановим эту штуковину!

Черт, черт, тысячу раз черт побери! Фургон замедлил ход, но не остановился. Он выкатился из леса, скрипя и громыхая: кожаные подкладки отвалились от тормозов.

Вспышки выстрелов прорезали темноту вокруг них. Один из Волков упал па дно фургона, держась за раздробленную руку. Остальные продолжали отстреливаться. Гроги бежали на них, бросались на землю, стреляя по фургону.

— Стэффорд, «зажигалки»! — крикнул Валентайн.

Он достал зажигательные фанаты и вручил несколько штук Аллигатору. Тот хладнокровно метнул их в темноту.

Валентайн и Стэффорд устроили настоящий фейерверк. Взрывы сопровождались яркими, режущими глаза белыми искрами. Жмурясь от ослепительного света, Валентайн метнул свою «зажигалку» как можно дальше в ночь. Падая, она осветила грога, ставшего хорошей мишенью для стрелка в фургоне. Стэффорд швырнул пару штук влево.

— Давай еще! Если мы их не убьем, то по крайней мере ослепим! — кричал Валентайн.

Из темноты, в синем свете свечи, выдвинулась фигура в плаще с капюшоном.

Жнец!

Валентайн взялся за винтовку грога, пристраивая ее удлиненное дуло перед собой на бревне. Под выстрелами Волков Жнец отступил, конечности согнулись в суставах, как лапы у паука, и казалось, он вот-вот стремительно выпрыгнет вперед.

Выстрел из винтовки грога прогремел, как пушечный выстрел. Жнец повалился на спину, дрыгая ногами. Оружие грога работало в оба конца: Валентайн ощутил такой мощный удар в плечо, как будто тоже попал под выстрел. Но что было еще хуже, пуля застряла в защитном плаще Жнеца. Пока Валентайн тянулся за вторым ружьем, Жнец успел смыться.

Во все стороны летели щепки от задетых пулями грогов бревен, которыми Волки укрепили фургон. Между ним и ближайшими деревьями у подножия Литл-Тимбер простиралась темная зловещая пропасть. Необходимо было преодолеть ее, пока гроги не обступили фургон со всех сторон.

— Эй, пробиваемся к лесу!

Увлеченные стрельбой бойцы, казалось, не слышали Валентайна.

— Живей! — рявкнул Стэффорд во всю мощь своей глотки, криками и оплеухами отвлекая стрелков от боя. Сержант оттаскивал в укрытие раненого Волка, в то время как остальные стали выпрыгивать из фургона.

Внезапно Стэффорд согнулся, схватившись за живот.

— Уходите скорее! — прохрипел он, падая на землю.

Валентайн подхватил Аллигатора.

— Уходите… уходите же, — повторял Стэффорд. Валентайн не мог бы сказать наверняка, продолжал ли сержант отдавать последний приказ бойцам или же просил своего офицера оставить его. Валентайн взвалил его на плечи:

— Ну-ну, из Фокстрота так просто не выходят, — пропыхтел он, с трудом продвигаясь к лесу.

Их подгоняли боевые кличи и выстрелы грогов. Еще один Волк рухнул замертво в каких-нибудь десяти ярдах от деревьев. Выстрел из дробовика выхватил из темноты грога, выскочившего на них из лесу, его серая шкура блеснула в свете вспышки. Разорванный выстрелом почти пополам, он повалился вверх тормашками на землю со звуком, показавшимся далеким благодаря какому-то акустическому фокусу.

Валентайн взбирался на гору. Горячая густая кровь Стэффорда стекала у него по спине. Сейчас не было ничего важнее, чем дотащить сержанта до вершины. Валентайн забыл о грогах, об остальных Волках, которые бежали рядом и, как могли, прикрывали его. Страшное напряжение в ногах, жжение в груди, отдающее медным привкусом, — это было с ним и сейчас, все остальное тонуло в шуме и суете беглой стрельбы. Он чувствовал, как слабеет Стэффорд. Господи, пусть это будет только сон.

— Бегите… наверх, — прохрипел Валентайн. Волки уже были бы на горе, если б не прикрывали их со Стэффордом.

Один из них передернул затвор.

— После вас, сэр, — сказал он и, опустившись на колено, выстрелил вниз по склону.

Валентайн услышал нечеловеческий стон. Он собрал все силы и волю, чтобы продолжать подъем.

— Падайте, лейтенант! — крикнул ему сержант Петри откуда-то сверху.