Выбор Кота

— Раскатал губу, Валентайн, — сказала она, метнув в него ореховую скорлупу (они по дороге прикупили Целый мешок орехов).

— Хотел бы я видеть, как ты покупала тот красный лифчик. Я бы хранил это воспоминание, как сокровище. Никто в Холле мне не поверил бы. Полагаю, ты сожгла улику.

— А я и не покупала его в Линкольне. Я просто нашла лифчик в разрушенном складе в Амарилло год назад. Он висел на пластмассовой вешалке, все еще в обертке из папиросной бумаги и целлофана. Он мне пришелся впору, и я решила сохранить его до того времени, когда уже будет не справиться с сиськами.

Он рассмеялся:

— Ты целый год таскала с собой повсюду красный лифчик?

— Пусть это будет моим маленьким секретом, о'кей? Тебе, мужику, не понять, как много значит хороший лифчик.

— Твои маленькие секреты были отлично видны под той джинсовой жилеткой.

— Кретин.

— Сучка.

— Не будь ослом — отдохни. Нам через час выходить.

Через день они набрели на широкую тропу, ведущую на восток. Колеса фургонов и лошадиные копыта оставили четкий след на поросшей травой дюне.

— Не нужно быть Красным Облаком, чтобы взять этот след, — сказал Валентайн, столкнув комок грязи в колею, чтобы увидеть, насколько она глубока.

— Красным чем?

— Красным Облаком. Он был вождем племени сиу. Так говорила моя мама, когда я, бывало, насвинячу в кухне.

Она наклонила набок голову и улыбнулась.

— У тебя есть ее фотография?

— Только в памяти.

— Держу пари, у тебя ее волосы.

Валентайн лишь пожал плечами, и они пошли по следу. Донесшееся издалека в вышине жужжание заставило их укрыться. С юга приближался маленький самолет, который они видели в депо «Ломаного креста».

— Теперь нам не выиграть время, — сказала Дювалье, глядя на самолет-разведчик. — Этой штуке надо не больше часа, чтобы проделать путь, на который у нас ушло несколько дней.

Как только аэроплан скрылся на севере, Валентайн и Дювалье направились дальше в Дюны но следам, оставленным множеством людей и животных. Они прошли быстрым маршем около часа, затем сделали пятнадцатиминутный перерыв, потом снова пустились в дорогу. Спустя шесть часов даже Валентайн почувствовал, что в горле у него пересохло, а ноги стерлись. Дювалье, которая стонала всякий раз, когда они снимались с привала, эти самые тяжелые мили преодолевала молча.

Был уже вечер, когда они заметили впереди на тропе двух всадников, замыкавших арьергард каравана. Они двигались осторожно, избегая открытых мест, то и дело останавливая лошадей, оглядываясь и прислушиваясь.

— Это и есть кочевники, — заметила Дювалье, возвращая бинокль Валентайну.

Теперь они бежали, уже не таясь, пытаясь нагнать всадников.

Те очень скоро их заметили и повернули лошадей им навстречу. Оружие Валентайна висело на плече. Дювалье держала только свой посох.

Всадники с винтовками на бедре осадили лошадей и ждали развития событий.

— Ближе не подходи, солдат, — велел один из них из-под широкополой ковбойской шляпы. — Ты кто, дезертир?

— Послушайте, — вмешалась Дювалье, он — не солдат. На нем форма убитого военного — для маскировки. К какому клану вы относитесь?

— Семь Полос. Рад, что ты здесь не новичок, маленькая леди. А ты из какого клана?

— Последний раз, когда была здесь, кочевала с Крыльями Орла. Нам бы поговорить с вашим старшим погонщиком.

— Как приятно встретить брата-кочевника, особенно такого симпатичного. А твой парень умеет говорить или ему язык отрезали?

— Еще как умею, приятель. Просто хотел посмотреть, откуда ветер дует.

— Да здесь всегда с запада на восток, — сказал второй всадник. Его рот скрывали длинные усы.

Человек в шляпе ухмыльнулся.

— Боюсь, до фургонов вам еще шагать добрых пару миль, — сказал он. — Но мы вас до них проводим.

Они направили лошадей по тропе.

— Семь Полос, — тихо пробормотала Дювалье. — Не самый большой клан, но, как сталь, закаленный. Они держатся ближе к границе. Ходит слух, что они торгуют с «Джеками», но пусть бросит камень, кто сам без греха. Многие кочевники так или иначе это делают.

— А как насчет твоих Крыльев Орла? — спросил Валентайн.

— Нет, у них с курианами нешуточная вражда. Слишком много воспоминаний о военном прошлом предков. И слишком много потерь во время перегона скота в Денвер. Но в общем все неплохо: Семь Полос не станут обижать Орлов. Это было бы трудновато, ведь Орлы — самый крупный кочевой клан. Здесь время от времени возникают споры из-за зимних пастбищ, и Семь Полос не захотят наживать врагов.

Они нагнали стадо, в основном состоящее из коров и в качестве усиления — парочки длиннорогих быков. Где-то впереди маячила вереница из двух десятков фургонов. Ковбой с желтой, повязанной вокруг шляпы банданой перемолвился с разведчиками и подъехал к Котам:

— Вы хотите видеть старшего погонщика, так? Что это за важные сведения, чтобы мистер Лоусон тратил на вас время?

— Хорошо бы, мистер Лоусон мог сам сделать выводы на сей счет, приятель, — сказал Валентайн.

— Ты мне не друг, невежа. А вот с вами, мисс, мы подружимся.

Дювалье пожала ему руку:

— Мистер, мы проделали долгий путь. Пожалуйста, проводите нас к старшему.