Выбор Кота

Некоторые из его сородичей, несмотря на то что не были вооружены, последовали его примеру. Выстрел разнес в щепки перила лестницы, и грог бросился на третий этаж, сея вокруг себя пули.

— Вы понимаете мою речь? — спросил Валентайн.

— Да, сэр, — прозвучали с разных сторон ответы Золотых с разнообразными акцентами.

Он провел их в небольшой арсенал, жалея, что оружия там в три раза меньше, чем надо бы. Он отдал тот автомат, что забрал у убитого им радиооператора. Золотые разобрали ружья и фанаты, не тронув взрывчатку, чему Валентайн был только рад. Нет более верного средства подавить восстание в самом зародыше, чем случайный взрыв, уничтожающий десяток передовых повстанцев.

По мере распространения слухов подходили все новые гроги. Один из них — однорукий, одноглазый, хромой старик — принялся помогать Валентайну раздавать оружие и патроны.

— Т-там, у в-ворот, м-мой друг, — произнес он, запинаясь и гнусавя. — С-своими г-глазами: в к-капюшоне м-мертвый п-падать. Ни р-ружье, ни с-стрелять. Стража т-тоже видеть и убегать. М-мой народ теперь без к-ка-пюшонов?

— Наверняка не знаю, но надеюсь, — ответил Валентайн.

Раздав остатки оружия новым владельцам, он направился к выходу из арсенала вслед за золотистой цепочкой напрягших мускулы грогов. Снаружи раздавались выстрелы. Не успел Валентайн шагнуть за дверь, как старый грог схватил его за руку.

— Бойся-бойся, сэр! — проговорил он и издал вопль, обращаясь к кому-то наверху. — А то уб-бьют.

Он осторожно провел Валентайна через дверь.

Снаружи, перед старой библиотекой, был разложен костер из дров, которые грогам удалось собрать. В основном это были железнодорожные шпалы. Парочка Золотых, в которых Валентайн признал женских особей, продолжала подтаскивать к огню шпалы. Он услышал доносящиеся со стороны барака «ломаных» выстрелы и увидел, как оттуда в небо взвились языки пламени. Часовые на башнях по обе стороны стены открыли стрельбу в направлении гетто, но они были слишком далеко, и Валентайн подумал, что единственная цель, которой им удалось достичь, — это дать понять каждому грогу в Омахе, что в квартале Золотых не все в порядке. Видя, что развитие событий полностью вышло из-под его контроля, Валентайн забрал из арсенала свои трофеи и уселся на ступенях библиотеки — наблюдать за происходящим вокруг. Старый грог раздавал команды налево и направо, подбадривая молодежь, но Валентайн не был уверен, что та обращает внимание на его приказы. Он заметил, как гроги в возбуждении вращают во все стороны ушами.

Неожиданно рядом возник Ан-Ха.

— Мой народ — как этот костер, мой Дэвид.

В его автомате закончились патроны. От грога так и разило сернистой вонью, когда он вытолкнул вперед Золотого, более волосатого и толстого, чем он сам.

— Сидеть, собака! — прорычал он пленнику. И обратился к Валентайну: — Топливо для восстания уже было наготове. Не хватало кислорода и искры. Ты дал то и другое.

— Мы дали, Ан-Ха, — поправил его Валентайн.

— Нет, ты, — настаивал грог. — В тот момент, когда вывел из строя каиюшонников. Это и был необходимый кислород. Мне рассказали, капюшонники все как один повалились замертво. Тут-то и вспыхнула та самая искра.

— Любопытно. Вообще-то, когда Жнец теряет связь с Хозяином, он начинает действовать наугад. Он опасен, но бестолков.

— Да, но это если Хозяин еще жив, ведь так?

— Кто его знает. А это, я полагаю, досточтимый Хай-Хефл?

Бедняга вцепился в штанину Валентайна:

— Сэр, отведите меня…

Ан-Ха придавил ногой шею пленника.

— Заткнись! Да, мой Дэвид. Но моей мечте не суждено осуществиться. У нас есть, вернее, был такой закон: никого из клана нельзя убить, кроме как в бою или на дуэли. А этот был безоружен. И я считаю, что по отношению к этому нарушителю наших правил закон Золотых должен быть соблюден. Пусть его участь решат вновь избранные Старейшины. Кроме того, он молил о пощаде. Мало чести — убить того, кто и так на коленях.

— Ты прав, — сказал Валентайн. Но он не был уверен, что сам мог бы проявить такое благородство, будь его семья погребена в отхожей яме.

Подошли другие гроги и привязали Хай-Хефла к железным решеткам его же дворца, откуда эта тень Генерала могла отлично видеть, что происходит вокруг. Он висел, подвязанный за запястья, и вопил, пока гроги спорили, как с ним поступить.

— Ему повезло. Муссолини был не так удачлив, — сказал Валентайн Ан-Ха.

Восставшая толпа поразила его своей самодисциплиной. Гроги держали себя в руках, иногда даже смеялись, показывая что-то друг другу. Люди, вероятно, сожгли бы предателя заживо. Валентайн припомнил жуткие рассказы Волков-ветеранов о том, что случается, когда крепости переходят из рук в руки.

— А этот Муссолини, он что, был правителем на твоей Свободной Территории?

— Забудь.

К костру подбежали еще двое грогов, у каждого за спиной — литавра, так искусно сделанная из дерева и металла, будто эти материалы родились вместе. Третий грог, с двумя барабанными палочками в руках, принялся выбивать на барабанах зажигательный ритм.