Выбор Кота

Добравшись почти доверху, Дэвид взглянул на потолок над собой. Валентайн выдернул чеку одной из разрывных гранат, сосчитал до двух и метнул ее в сторону балкона.

— Граната! — послышался чей-то вскрик, но было уже слишком поздно.

В тот момент, когда раздался взрыв, Валентайн уже бежал вниз по лестнице к оставленному там оружию. Несмотря на то что его отделяли от взрыва бетонное перекрытие и два витка металлической лестницы, он почувствовал ударную волну. На какое-то время ему показалось, что все вокруг движется медленно, и он почувствовал себя изолированным от внешнего мира, как будто плыл под водой. Потеряв равновесие и шатаясь как пьяный, он подхватил свои пожитки и снова взобрался по лестнице.

Часовой на вышке то ли сам спрыгнул со смотровой площадки диаметром в пятнадцать футов, то ли был скинут оттуда взрывной волной. Два пулемета так и остались в своих гнездах, а рядом на полу нелепо валялась пара ботинок.

Внезапный шорох, как будто птичка била крылом по оконному стеклу… и Жнец чуть было не схватил Валентайна в тот момент, когда он добрался до площадки на вышке. Но этот капюшонник был не из тех управляемых курианами машин для убийства, воплощенным результатом многолетнего физического симбиоза с человеком. Незнакомец в одном из резервуаров, дергающий эту куклу за ниточки, несомненно, был не мастером, а лишь подмастерьем — Жнец промахнулся и упал.

Пока он поднимался, у Валентайна было время вынуть саблю. И прежде чем капюшонник прицелился из ружья, он полоснул клинком по ногам Жнеца. Тот отскочил в сторону, и выстрел пришелся в пустоту, туда, где еще секунду назад находился Валентайн. Следующий удар саблей Кот нанес по горлу и так уже выведенного из строя Жнеца. И хотя он не снес ему голову, позвоночник пострадал: капюшонник повалился на пол. Черные зубы беспомощно клацали по его же собственному, напоминающему длинный шприц языку.

Не обращая на него внимания, Валентайн достал из подсумка взрывпакет и поджег шнур. Раздалось шипение, и пошел дым. Валентайн, приняв позу олимпийца — метателя диска, швырнул взрывчатку в сторону выстроившихся в ряд товарных вагонов.

Возможно, патрулировать депо было легче, держась вместе, но сбившиеся в кучу часовые представляли собой отличную мишень для брошенной Валентайном взрывчатки. Он услышал, как взрывпакет стукнулся о деревянную крышу вагона, и упал на пол, укрывшись за бетонной, толщиной в ярд, стенкой сторожевой вышки. Та часть его сознания, которая на острие атаки всегда действовала сама по себе, недоумевала, почему Генерал обшил свои товарняки деревом. И только открыв свой рюкзак с гранатами, он догадался: металл слишком сильно разогревался на солнце, и те люди, которые плавали в резервуарах, запросто могли свариться живьем. Хотя и у древесины были свои недостатки.

Валентайн выбрал одну из белых фосфорных гранат и, готовясь к взрыву, зажал уши и нос.

Толстые стены депо отразили громкий «бум» взрывов, отчего вышка задрожала. Еще не осели поднятые первой гранатой осколки, а Валентайн уже достал следующую и метнул ее в самый центр товарного состава. Немногие уцелевшие охранники депо опомнились и принялись стрелять, но Валентайну удавалось увернуться прежде, чем они брали его на мушку. Едва успевая заметить предыдущие разрывы, он, выдергивая чеку за чекой, продолжал метать гранаты, которые сеяли вокруг себя горящие белые частицы, вонзающиеся в расщепленную древесину. Краску и деревянные детали вагонов пожирал начавшийся пожар.

Валентайн услышал, как кто-то поднимается по лестнице, и метнул туда последнюю фанату. Внизу раздался взрыв, а затем крик, от которого Валентайн испытал какое-то кровожадное наслаждение.

Он привел в боевую готовность огнемет, вспрыгнул на перила площадки и навел оружие на вагоны.

Валентайн обрушил на часовых, которые, укрывшись между вагонами, целились в него, шквал огня, отчего крыши вагонов занялись желто-оранжевым пламенем. Сгущенный бензин, булькая и растекаясь, пожирал деревянную обшивку, наполняя паровозное депо черным дымом. Огонь, самое древнее из боевых средств, действовал на «Ломаный крест» не хуже, чем на Золотых. От разгоравшегося пламени смолкли ружейные выстрелы со стороны состава.

«Ломаные», побросав оружие, разбегались, спасаясь от огня и дыма.