Выбор, который делаем мы (СИ)

Это были не единственные обстоятельства, омрачающие мою работу в доме Дамизовых. Самое главное из них, была Екатерина Александровна. Она при каждом удобном случае старалась обдать меня призрением, и указать на моё место прислуги. Её очень удручало то обстоятельство, что Александр и Анна настаивали на моём присутствии за столом, во время семейных ужинов. И может я бы настаивала на отдельном приёме пищи, но помимо меня там еще присутствовала Тамара. Приходящая няня для Юли.

Она была по совместительству еще и её учителем, так как имела педагогическое образование. Это мне объяснила Аня, на мой вопрос, зачем им две няни.

— Девочки нужно развитие, а психолог нам пока посоветовал не ходить в сад, до выздоровления её матери… — пояснила хозяйка дома.

Вот Тамара и приходила с утра и развлекала игровыми занятиями Юлю. Я же укладывала её спать и разговаривала с ней обо всём, отвлекая её от вечного вопроса: — «А когда я увижу мамочку?»

Я если честно даже понятия не имела, увидит ли Юля еще Лену когда-нибудь. Учитывая всё то, что она натворила, скорее всего, Дамизовы сделают всё возможное, что бы избавиться от Лены.

Но как оказалась я, опять сделала ошибочные выводы. Так как в один из дней, когда я пила на кухне зелёный чай, туда въехал Дмитрий.

— Ага, вот ты где, — подкатываясь ближе, констатировал он факт моего место нахождения.

А у меня сердце в пятки ушло. Он меня искал? Я ему нужна? Глупая надежда заставляла сердце сделать громкий удар.

— Доброе утро, — постаралась я придать своему тону как можно больше официальности. — Вы меня искали?

— Да, — улыбнулся Дима своей самой очаровательной улыбкой, сердце вообще ускорилась до такой степени, что даже в жар бросило. — У тебя сегодня планы, — просветил меня мужчина.

— Да? Какие? — сама же удивилась тому, что всё внутри замерло от предвкушения.

— Ты сегодня возьмёшь Юлю, и отправишься в больницу навестить сестру, — задушил возрождающуюся из пепла надежду блондин.

Если бы не моё состояние шока, от того, что Дима так просто говорит об встречи Юли с Матерью, да ещё находиться в хорошем настроении, то я, наверное, разрыдалась и убежала.

— Вы уверены? — голос меня не слушался.

— Ты! Рыжик. Обращайся ко мне на «ТЫ».

Я вздернула подбородок и посмотрела в глаза мужчине, что бы выразить свою непреклонность. Вот только зря я это сделала, поняла я. Ведь сразу погрузилась в шоколадную негу с золотистыми искрами, что окутывала и затягивала меня своим теплом, обещая давно забытую сладость.

— Все доброе утро, — веселый, задорный женский голос разорвал наш зрительный контакт.

Вот только тонкая ниточка, что связала нас ещё четыре года назад, никуда не делась. И я ощущала её как толстый канат. Позови меня сейчас Дима за собой, и я пошла бы, как под гипнозом.

— Привет, малышка, — обратился Дима к вошедшей гостье.

Красивая, статная брюнетка, поцеловала Диму в щеку и уселась рядом со мной на стул. Тут же признала в ней девушку Паши. Ника Порш собственной персоны. Интересно Павел знает, как панибратски общается Вероника с Димой?

— Привет, — обратилась уже ко мне девушка. — Ты Кристина?

Она была чем-то похожа на Аню, вот только её черты были более резкими, добавляя ей лёгкой хищности, но ни капли не портя. Можно даже сказать, что она была красивее хозяйки дома.

— Доброе утро, — поздоровалась я. — Да, а вы Вероника.

— Можно на «Ты» и просто Ника. Саша сказал мне свозить вас с Юлой к Лене, — лучезарно улыбнулась мне она.

Чем-то она и Дима похожи. Оба порывисты, и даже цвет глаз одинаковый. Удивительно, почему она до сих пор с Пашей, а не окружила заботой и внимание Диму? Она то, как раз ему очень подходит. Хотя, может в силу её молодости, ей неинтересно просиживать всё своё время подле прикованному к инвалидному креслу парню? Почему-то я не сомневалась, что всё измениться как только Дима встанет на ноги…

Я смотрела, как Лена гладит своей бледной рукой, золотые волосы дочери. Юлька, сняв сапожки и курточку, устроилась на кровати матери, и внимала её ласкам.

Почему-то именно сейчас вспомнился момент, когда я так же сидела в больничной палате перед мамой. Она умерла, когда я была примерно одного возраста с Юлей, может конечно постарше года на два, три. Но значения большого это не имеет. Детям всегда тяжело терять родителей. А в таком возрасте, они теряют целый мир. Мама умерла от язвы желудка, не дотянув буквально четырёх дней до моего дня рождения. И её похороны пришлись как раз на этот самый день.

Именно по этой причине, для меня день моего взросления, является днём памяти и скорби, который я протащила через десятилетие.

— Как тебе живётся с папой? — выпытывала тем временем сестра у своей дочурки.

— Холосо, мамоська. Папа холосый, и Аня холосая, — заставила поморщиться Лену Юля.

— Хватит пытать ребёнка. Она не понимает, что конкретно ты хочешь от неё услышать, — надоел мне этот фарс от сводной сестры.

— Может, тогда ты мне расскажешь? — перевела своё внимание на меня.