Выбор, который делаем мы (СИ)

Безопасник пришел сообщить, что Ника покинула гостиницу несколько минут назад и пока держится ожидаемого нами маршрута. В мои планы входило лично расправиться с Ильевым, вот я и отправился в след, за главой службы безопасности, но вот братец оказался против.

— Там моя жена и дочь! Я просто обязан быть там…

— И рискнуть их жизнями? — перебил меня Саша. — Ты ведь никогда не думаешь своей головой. Сейчас ты только помешаешь, и твоё присутствие может послужить детонатором для Ильева. Ты этого хочешь?

— Нет, — прорычал я. — Но и сидеть, дома сложа руки, я тоже не могу! Там мои девочки…

— Документы готовы, — опустил меня с небес на землю Саша. — Мне привезёт их курьер к вечеру. Так что остынь, и дай профессионалам делать свою работу.

— Эти профессионалы, уже её сделали, что Крис и Юля сейчас в руках этого психа. А минут через двадцать к ним ещё и Ника присоединиться!

Больше не слушая брата, я покинул его кабинет, громко хлопнув за собой дверью. Тут же наткнулся на сидящую, на диване Аню и поглаживающую свой живот. Видимо Брянову она уже проводила.

— Я колобок, колобок, я от Марченко ушел, и от Бодряковой я ушел, и от Ненси ушел, и от Вяземской ушёл, и ваще от всех ушел, а от тебя Брянова и подавно уйду, — пропела на манер детской сказки Аня.

— Издеваешься? — криво улыбнулся я.

— Да ладно тебе, владыка женских сердец. С Тито, каким бы подлецом он не был, ей будет лучше. Какой ни какой, но опыт.

Я помассировал виски и усевшись рядом с сестрой сказал:

— Я ведь никогда с ней даже не заигрывал, всегда общался как с ребёнком, и никакой надежды не давал. Да и она скоро получит приглашение на мою свадьбу, так что лучше уж пусть так, чем, так как с Никой.

Аня обреченно застонала вспомнив все выходки сестры. Несмотря не на что Ника твёрдо демонстрировала сестре свою любовь к её мужу. И Аня часто выслушивала о том, какая она разлучница и тому подобное. Но вроде отношения сестёр это не испортило.

— Ей всё равно будет больно. Ты же её первая любовь.

— Помниться мой брат, твоя первая любовь.

— Хуже. Он — моя болезнь, — печально улыбнулась Аня. — И я надеюсь, что однажды он будет болен мною так же сильно как и я им, ну а пока меня устраевает его собственная любовь.

На какое-то время мы замолчали, обдумывая все, что только что сказала Аня. Ведь действительно. Алекс любит Аню так, как удобно ему. Я бы не сказал, что она ему душевно необходима, но и он уже привык к ней на столько, что потерю её заметит.

— Знаешь в чём сила женщины? — я отрицательно замотал головой. — Она проревёт какое-то время в подушку, но все же найдёт в себе силы, утрёт слёзы, наведёт марафет, обует каблук повыше, натянет на лицо улыбку, будто она самая счастливая и продолжит жить, и не важно, что она в душе наполовину мертва.

— К чему ты это?

— Алекс рассказал о твоём решении, и я полностью тебя поддерживаю, — взяла меня за руку Аня.

Сказать, что я был удивлён, это ничего не сказать.

— А я считал, что ты займёшь сторону Алекса.

— Александр старается всё делать правильно и по чести. Но ведь он не собирался жениться на Вяземской, если бы ребёнок оказался его, — Аня внимательно посмотрела мне в глаза. — Дети не должны страдать из-за ошибок родителей.

— Я смотрю, будущее материнство делает тебя мудрой женщиной. Знаешь, спасибо тебе. Мне была просто необходима твоя поддержка. И я очень рад, что ты меня понимаешь.

— Конечно, понимаю. В этом мы все похожи, я ты и Ника. Трое самовлюблённых эгоистов, ведь главное, что бы нам было комфортно.

Анины слова помогли. Напряжение отпустило. Именно сейчас я поверил, что всё будет хорошо. Девочки вернуться и мы все начнём новую жизнь. Я в это верю.

— Мне тебя очень не хватало, пока ты был букой, — улыбнулась Аня часом позже, когда мы сидели на кухне и уменьшали запасы еды.

Помниться было время, и мы часто устраивали ночные набеги на холодильник. Причём выбирали всё самое вредное, делали себе огромные сандвичи, чем изрядно трепали нервы моей матери. Сейчас же помимо бутербродов, я решил побаловать себя еще и огорчительными напитками. Иначе точно сорвусь в любой момент. Уж сильно напрягала неизвестность ожидания.

— Прости…

— Я всё понимаю, Дим. Знаешь, эти четыре года были как страшный кошмарный сон. А про то, что стало причинами этого ужастика, я вообще думать не хочу. Мы чуть не потеряли, маму, тебя… смерть Дианы Вяземской слишком сильно перевернула наши жизни. Изменила нас всех до неузнаваемости.

— Всё уже в прошлом, — обнял я сестру. — А скоро ещё и с Ильевым разберёмся. И тогда можно будет вздохнуть спокойно.

По щеке Ани сбежала одинокая слезинка, а потом она и вовсе не выдержала и разрыдалась.

— Если что-нибудь случиться с Никой… со всеми ними, я никогда себя не прощу…

— Нюрик, ну все же хорошо. И не из такого дерьма выбирались…

— Нет, Дим. В этот раз я виновата. Проблему нужно было решать сразу. Рано или поздно Данил бы всё равно вышел на свободу. Ему и дали-то всего семь лет. И ситуация бы всё равно возникла… А нас словно проклял кто! Обычно все проблемы накатывают постепенно, а на нас же всё скопом как торнадо или оползень…