Выбор, который делаем мы

Закрыла за нами дверь, своего нового пристанища, и, укладывая нижнеё бельё в комод, стала пояснять, очередному любопытному человеку.

— Пашке исполнился год. У мамы была сильная послеродовая затянувшаяся депрессия. Я точно не знаю, что там было. А папа был замдиректора на бетонном заводе. А Евгения, мать Лены, была секретарём, у этого самого директора. В общем, голодный до секса мужик, не устоял перед лаской и вниманием, который ему предложили. — Равнодушно пожала я плечами. — До этого, Евгения, попытала счастья с директором, но там её ждал облом, и тогда она переключилась на его заместителя. Их роман продлился пару месяцев. А потом о нём узнала мама. Вот и всё.

— Но ты, же младше Павла, на много. Получается, что твой отец остался с вами? — не унималась Аня.

— Да. Вроде как мама поставила его перед выбором. И он выбрал её и Пашку. Они даже к психологу ходили. Смогли начать всё сначала, и вроде даже были счастливы. Ну, это, по словам брата, — печально улыбнулась я. — Мне было четыре года, когда в нашей семье появилась Лена. Евгения умерла от передозировки каких-то препаратов, вроде как пыталась удержать этим очередного богатого любовника. Но, увы, всё вышло не так, как она хотела. Лене на тот момент было уже восемь. А мама… она не смогла отослать ребёнка в детский дом. И настояла, что бы девочка осталась с нами. Даже взяла клятву с отца.

— А где ваши родители сейчас? — как-то отсутствующе спросила Аня.

Даже ощущение создалось, что ей стала эта тема в край как неприятна. Хотя она ведь затрагивает суицид, то с чем столкнулась Дамизова. Для всех нас тоже было шоком узнать о том, что Дина покончила с собой.

— Мама стала часто болеть. Видимо психологически появление Лены её всё же сломало. Она умудрилась за год запустить свой гастрит, что он перерос в язву, а потом и желчный пузырь… — говорить было трудно. — В общем, она зачахла за полтора года. Умирала в сильных болях и муках… — слёзы всё же потекли из глаз.

— Извини, я не хотела…

— Всё в порядке, — утёрла я мокрые дорожки тыльной стороной ладони. — Отец ушел в след, за ней спустя примерно восемь лет. Но с каждым готов он по немного сходил сума, обвинял себя в её смерти. Разговаривал с ней постоянно… из дома не выходил, тем и ужасно было узнать, что он попал в аварию, которая унесла его жизнь. Вот в принципе и всё.

В комнате наступило молчание. А мне вот даже легче стало. Удивительно даже. На вопрос о родителях, я всегда отвечала кратко «умерли». А тут, оказывается, выговорилась. Хоть с кем-то поделилась событиями своей жизни.

— Сколько тебе тогда было? — нарушила тишину Аня.

Я оставила в покое нижнее бельё, которое скорее уже не складывала, поглаживала, в момент своего рассказа. И подошла, и присела на кровать где разместилась хозяйка дома.

— Четырнадцать, — грустно улыбнулась я, — когда умер отец. — И шесть, когда умерла мама.

Аня взяла мою руку в свою и пожала ее, выражая свою поддержку.

— Ты выросла умной и самодостаточной женщиной. И невероятно везучей, — улыбнулась она мне.

— Да где, это везение? — тоже улыбнулась я в ответ.

— Ну как же, — Аня перевела взгляд на аквариум с моей Змейкой, который доставил шофер два дня назад, и помощница экономки помогла сейчас его перенести суда. — Твоё везение в том, что Дима твой, — улыбнулась она. — Ведь это у тебя он провёл ночь перед аварией.

Я даже под зависла. Стараясь принять равнодушный тон, лишь приподняла брови спросив:

— С чего ты взяла?

— Я в тот раз познакомилась с твоим питомцем, — кивнула она в сторону Змейки с какой-то опаской. — Он ожидал увидеть тебя, когда очнулся.

Ввергла меня в шок, хозяйка дома. Я пыталась задать тысячу вопросов, но они пролетали в голове с такой скоростью, а может просто, мои тараканы выкрикивали их все разом, что я даже рот открыть не могла, не, то, что сформировать один единственный.

— Ладно, — грациозно поднялась Аня, обходя аквариум по дуге, прошла к двери. — Тебя Дима ждёт. Удачи тебе с ним, и терпения побольше. Всё же характер у него не сахар, — и выскользнула за дверь.

Что она хотела этим сказать?

Может она ошибается?

Разум твердил кучу протестов, а вот женское сердце, уже пустило росток надежды. Будь она трижды проклята.

— Я не буду этим пользоваться, — в очередной раз злобно выплюнул Дима, кивнув в сторону ходунков.

— Тебе нужно больше двигаться. Они помогут тебе восстановить двигательную активность ног. Просто физических упражнений не достаточно, — убеждал Джон упрямого пациента.

Я же сидела на одном из силовых тренажеров, и мимикрировала под находящеюся здесь мебель. Сейчас я не собиралась вмешиваться в спор двух мужчин, хоть и понимала, что для Димы лучше согласиться с физиотерапевтом.

— Я не какой-нибудь старик, и не маленький ребёнок, так что убери от меня эту хрень подальше.

Сейчас Дима уверенно стоял на ногах, но блеск пота на его лбу, говорил о том как же ему тяжело.

— Дим, мне кажется это лучше чем инвалидная коляска, — попыталась я настроить упрямца на другой лад.

— Я твоего мнения вообще не спрашивал, — прорычал на меня блондин.

— Тогда зачем я вообще здесь нахожусь? — не вытерпела я.