Выбор, который делают за нас (СИ)

— Спасибо, — прошептала она, приподнимаясь на локте и беря из моих рук тёплый стакан.

Я ей улыбнулась поддерживающей улыбкой, и слегка сжала её руку, которой она взяла кофе, а потом вернулась к Саше.

— Пока ни как, — ответил Сергей, — ждём, когда будут готовы все анализы.

— Ты все-таки поможешь? — с какой-то затаенной горькой надеждой Екатерина Александровна смотрела на папу.

Папа бросил на неё злой взгляд, и процедил сквозь стиснутые зубы:

— А ты ждала, что я брошу Дмитрия в беде. Я бы сделала все от меня зависящее, что бы ему помочь, даже если бы он был не моим сыном.

— Прости, — прошептала она.

В помещение воцарилась тишина. Каждый думал о своём, а точнее о ситуации, в которой мы все оказались. И если я до сих пор переваривала информацию, что Дима мой брат, и благодарила Бога, что мы по незнанию не натворили глупостей. То Саше, наверное, приходилось не сладко. Ведь фактически его мать выплюнула ему в лицо, что он не то что не любимый сын, а вообще нежеланный. Но ещё хуже было Сергею. Спустя столько лет, узнать, что твоя жена тебе не просто изменила, а выдавала чужого ребёнка за твоего, тайно любя другого мужчину…

— Скажи мне, — вдруг нарушил тишину папа, — те фотографии, что ты мне прислала?

— Фотошоп, — смотря куда-то в сторону, ответила будущая свекровь.

— Дрянь, — наградил очередным комплементом Дамизову, папа поднялся и вышел за дверь, предварительно стукнув кулаком об стену.

— Сколько же в тебе гнилья? — перехватил эстафету Сергей. — Я просто не представляю, кому нужно продать душу, что бы она покрылась такой чернотой. По мне даже Дьявол с чертями милосерднее.

— Ты не знаешь, что такое боль, — попыталась защититься Екатерина Александровна, под скептические хмыки своих мужчин.

— Да. Конечно, куда нам. Мы ведь не живые и не чувствуем, ничего и никогда. Ведь вокруг тебя существует только твой мир и твоя жизнь, которую ты сама себе придумала. Ну что, счастлива?

— Пап, прекрати, — устало потёр переносицу Саша. — Давайте вы выясните отношения не сейчас и не здесь.

Мне стало жаль её. Вроде такую сильную, но в то же время слабую женщину, которая просто жила моментами нахождения с любимым мужчиной и воспоминаниями об их единственной близости. Я бы не смогла так. Не смогла играть роль любящей жены и благополучия семьи столько лет, если бы не испытывала ничего к своему мужу. Я бы обязательно сломалась. И она видимо тоже сломалась, стала верить во всё то, что творилось в её голове.

Почему ей было просто не отпустить всю эту ситуацию? Не попытаться полюбить того, кто был рядом всё это время? Ведь Сергей сделал всё, что бы его жена ни в чем не нуждалась. А она, она жила прошлым и надеждами, что всё изменится, и все тени прошлого вернутся и займут те места, о которых она мечтала.

Глупо судить её, в том, что она следовала своим заблуждениям. Глупо обвинять, что она воспользовалась возможностью побыть со своей первой любовью. Я же тоже воспользовалась, первым шансом, отбрасывая все минусы в роли Селии, Вяземской и Линн. А сколько еще этих безыменных женщин, что вертелись вокруг Александра…

Всё до простого просто. Я выбрала путь смирения, лишь бы с любимым. А Екатерина Александровна, выбрала призрачный мир. Свою мыльную историю. Где она ожидает своего принца, что он когда-нибудь прозреет, и признает свою любовь. Заключит её в объятья, коря себя, что сразу не разглядел такое сокровище. А потом усадит на своего коня, что бы умчаться с ней в сказочное королевство любви и согласия.

К сожалению, ожиданием может стать целая жизнь. А принц потеряется по дороге, не устояв от соблазнов этого мира.

— Всё хорошо, — появился взволнованный папа, — восемь совпадений из девяти, меня через пару часов начнут подготавливать к операции. Я собираюсь урегулировать кое-какие дела и принять душ, что и вам всем советую, — и удалился окончательно.

В комнате раздался всхлип Екатерины Александровны, к которой сразу же подошел Александр. Что бы успокоить зарождающуюся истерику, он обнял мать.

— Я тоже считаю, что нам нужно передохнуть и если не домой, то хотя бы номер в гостинице снять, — подошел к нему Сергей, но не стал, даже пытать прикоснутся к плачущей женщине. А может и просто не хотел.

— Я бы предложил вам остановиться у меня, но не хочу подвергать стрессу Аниту.

— Да мы всё понимаем, сын. Вам тоже не мешала бы передышка.

Все переглянулись между собой. Каждому понятно, что покинуть этот пост и оставить Диму одного в этом заведении тяжело. Но папа с Сергеем правы. Прохладный душ и свежее белье нам не повредит.

Саша старался успеть всё в рекордные сроки. От больницы до дома в час пик мы добрались менее чем за полчаса. Да и ожидание лифта на подземной стоянке, которое растянулось на добрые пять минут, его неимоверно взбесило. Как только двери лифта раскрылись и явили нам соседку преклонного возраста, Саша чуть ли ни пенками под зад, торопил старушку.

— Может нам не нужно так торопиться, — ляпнула я, заходя в кабину лифта.