Выбор ксари

— Интересно, похоже этот пансионат не в первый раз встречает таких гостей как Адольф, персонал по крайней мере от большой лягушки не шарахается, а улыбается вполне учтиво, — подумала Ольга и отстраненно взглянула на напряженную спину подруги понимая, что, похоже, Анет тоже пришлось нелегко. Длинные светлые волосы свисали мокрыми прядями, бледное без какой‑либо косметики лицо, в холодном искусственном свете дневных ламп казалось серым, с темными, нездоровыми тенями под потускневшими глазами. Девушка с опасением косилась на Раниона, деловито снующего туда сюда с документами, пока на ресепшен оформляли номера, и исподтишка посматривала за беседующим с Адольфом, взъерошенным Дерри. Лицо Лайтнинга мрачнело с каждой минутой неприятного разговора. Он нервно поправлял спадающие на глаза влажные пряди волос. Напряженная спина под светлым свитером, не находящие себе места руки, то и дело скользящие по поясу в поисках несуществующего оружия — все это свидетельствовало о том, что этот разговор ксари не по нраву. Анет слишком изучила все эти жесты, чтобы понять — ничего хорошего они не сулят. В конце концов, едва только следящий выдал всем ключи, ксари что‑то шепнул на ухо стоящему в стороне Стикуру и быстрым шагом вышел из холла вслед за Адольфом. Герцог задумчиво посмотрел им вслед, и настойчиво посоветовав девушкам идти отдыхать, взбежал вверх по лестнице, скрывшись в их общем с ксари номере.

Желания спорить, в общем‑то, ни у кого не возникло. Анет и Оля, подхватив две дорожные сумки с собранными дома вещами, потащились вслед за Стиком. Неимоверно хотелось спать, Анет даже думала, что не сможет дотащить свое усталое тело до кровати.

— Адольф, — нервно дернул плечом ксари и плюхнулся в кожаное кресло. — Неужели, все и в самом деле так паршиво, как ты говоришь?

— Если бы это было не так, я бы не примчался сюда с бешеной скоростью, едва услышав от Раниона, что рядом с тобой замечены люди Сарта.

— Но зачем синдикату это надо?

— Ну, во‑первых, не синдикату, а самому Сарту. А зачем? Неужели ты настолько отупел, что не можешь сообразить сам? По‑моему, все очевидно.

— Убрать тебя и отомстить мне? — удивленно приподнял бровь Дерри, высказывая свое предположение. — Не слишком ли мелко для него?

— Видимо, нет, — болотный тролль задумчиво уставился в окно. Его большие пятнистые уши подергивались от с трудом контролируемого дурного настроения. — Сарт задумал грандиозную игру, сыграл не только на жадности и честолюбии своих подчиненных, но и на их азарте. Я думаю, ему сейчас интересно. Он ждет, чем все это закончится. Кто в этой игре победит. Причем, знаешь, что самое поганое?

— Ну, что?

— А то, что он никогда не признается в этой подставе. Это раз. А потом сам Сарт при любом раскладе останется в выигрыше.

— То есть, ты хочешь сказать, что я даже от задания отказаться не могу, так как этот гад сделает вид, что совершенно не причем.

— Можешь, конечно, и отказаться, тогда он просто перестанет вежливо тебе улыбаться и откроет охоту официально. А затем, с великим удовольствием расквитается со мной.

— Значит, для меня, в общем‑то, ничего не изменится? Если я в одностороннем порядке сниму с себя обязательства, пострадаешь только ты?

— Отчасти. Понимаешь, если ты достанешь Сарту эту игрушку, на которую заключен контракт, он тебя отпустит, я тебе обещаю, сейчас для меня это дело чести. Ну, и я в этом случае решу ненадолго свои проблемы. По крайней мере, на данный момент формально причины меня убрать у Сарта не будет. А там что‑нибудь придумаю, — Адольф достал из кармана толстую сигару и, брезгливо на нее посмотрев, закурил.

— Хорошо, — задумался Дерри, взвешивая в данной ситуации все «за» и «против». — Думается мне, что ты прав. Отказываться сейчас от заказа неправильно, попытаемся прорваться. Но ты остаешься со мной, и отгоняешь своим видом наемных убийц Сарта.

— Оставлю Раниона, у меня кроме тебя забот полно, а его все знают, как моего помощника. И в качестве сдерживающего фактора он сыграет не хуже меня.

— Мне не нужен твой оборотень, — категорично заявил Дерри. — лучше уж справлюсь как‑нибудь один. Меня он раздражает. А потом, мне совершенно не хочется засыпать с мыслью о том, что он в один прекрасный момент прирежет меня во сне.