Выбор курса

Получалось, что он все понял правильно. Не ясно было только одно, с чего бы такой шишке, как этот граф, обращаться к нему напрямую, да еще и сразу после награждения.

— Я вас с флота увольняться не призываю.

— Тем более, — стараясь держать себя в руках, мягко возразил Эрик. — Я боевой офицер, ваше сиятельство. Политесам не обучен, могу ненароком сказать что-то недипломатичное…

— На одном из шести языков.

— Простите? — нахмурился Эрик.

— Мне сказали, что вы владеете шестью языками, это так?

— Да, это правда, — согласился Эрик, с трудом удерживая себя в сознании. Голова была тяжелая, боль слепила глаза, пульс отдавался в ушах, как удары в гонг. Приступ, как обычно и случается, начался совсем не вовремя.

— Кроме того, разведка полагает…

— Прошу прощения, ваша светлость, — Эрик смотрел на статс-секретаря, но видел сейчас всего лишь расплывчатую тень, — но, по моему мнению, разведка сама толком не знает, о чем говорит. У них там одни гипотезы без подтверждения. В любом случае, спецслужбы, которые за столько лет не удосужились узнать, что там и как, «за границами обитаемого мира», как минимум, не заслуживает доверия.

— А как максимум, — неожиданно вступил в беседу адмирал Мельник, — заслуживает презрения.

По всей видимости, он остался доволен репликой Эрика, это настроение Эрик уловил даже в том состоянии, в котором сейчас находился.

— Что вы имеете в виду? — повернулся к адмиралу статс-секретарь.

— Я имею в виду, что ни дипломаты, ни разведчики со своей задачей не справились и серьезного доверия у меня не вызывают. Полагаю, у государя императора тоже. Иначе зачем посылать туда вас?

— Что ж, тут вы правы, — не стал спорить граф. — Что вы предлагаете?

— Я полагаю, что в посольстве или, лучше сказать, в миссии на Фронтир вам нужен толковый советник от ВКС. Кто-нибудь в ранге вице-адмирала…

— У вас есть конкретная кандидатура, я прав?

Эрик пытался следить за ходом разговора, но по-прежнему не понимал, зачем он здесь. Этот разговор явно не был предназначен для его ушей. Тогда что?

— Да, — подтвердил догадку статс-секретаря адмирал Мельник. — Контр-адмирал Север. Опытный флотоводец, широко образованный офицер, умный, решительный и осторожный. Полагаю, лучшей кандидатуры нам не найти.

— Допустим, — кивнул Клингер. — Контр-адмирал, вице-адмирал… Я понимаю и одобряю ход вашей мысли, господин главнокомандующий. Но, я полагаю, что адмиралу потребуется свой аппарат…

«Он сказал главнокомандующий? — удивился Эрик. — Но об этом должны были объявить по флоту… Или нет?»

Ввиду военного времени могли и не сообщить.

— Вы совершенно правы, граф, — между тем улыбнулся Мельник, явно довольный возникшим между ними взаимопониманием. — Полагаю, адмиралу нужен будет небольшой, но эффективный аппарат, в котором найдется место и для лейтенанта Минца. Вот посмотрите список кандидатур и наши особые требования…

С этими словами адмирал передал статс-секретарю листок бумаги, исписанный мелким почерком.

Даже несмотря на свое плачевное состояние, Эрик отметил с особым интересом тот факт, что бумажные документы в империи — во всяком случае, в высших эшелонах власти, — давно уже не в ходу. Тем не менее, документ был именно бумажным.

— Любопытно, — задумчиво произнес Клингер, закончив чтение. — Не вижу ни одной причины, чтобы ответить отказом.

— Отлично, — кивнул Мельник. — Значит, решено!

— Вы свободны, кавалер, — кивнул он Эрику.

— Лейтенант, — поднялся со своего места Моргенштерн, — следуйте за мной!

— Есть, следовать за вами! Честь имею, господа!

Далеко идти, впрочем, не пришлось, и слава богу. Эрик готов был грохнуться в обморок, и уже даже не переживал по этому поводу. Было настолько больно, что стало уже все равно.

— Садитесь, Эрик!

Они прошли по короткому коридору и оказались в другой гостиной, мало чем отличающейся от предыдущей. Тут тоже стояли кресла, в одно из которых Эрик сел, даже не удивившись, что Моргенштерн обратился к нему по имени.

— Коньяк?

— Спасибо, но лучше стакан воды. Если можно.

— Можно, — озабоченно кивнул адмирал, постоял пару секунд, изучая Эрика, и пошел за водой.

— А теперь, как на духу, — Эрик не заметил, как вернулся Моргенштерн, а тот стоял перед ним и протягивал хрустальный стакан, наполненный на три четверти. — Насколько все плохо?

— Плохо, — выдавил из себя Эрик, принимая стакан.

— Когда собирались мне об этом доложить? — Адмирал сел в кресло напротив Эрика и достал сигару.

— Полагал, что само пройдет, — признался Эрик, сделав несколько жадных глотков и почувствовав некоторое облегчение. — Я бы не принял управление кораблем в таком состоянии.

— Верю.

— Я… — начал было Эрик, но адмирал его остановил.

— Помолчите, Эрик и послушайте, — он достал сигару, обнюхал, удовлетворенно цокнул языком, обрезал крошечной гильотинкой и, наконец, раскурил.

— О том, что все плохо, знаем только мы с адмиралом Мельником, — сказал, выдохнув дым первой затяжки. — Лаборатория отчитывается напрямую ему и мне, поскольку мы и инициировали проверку. Мне, знаете ли, еще наши госпитальные на крейсере нашептали, вот я задействовал свои связи.