Выбор Майка

С каждым днём Майк становился грустнее и грустнее, хотя моментами держался при детях и Диане. Позже он уже не скрывал своих эмоций при жене. Диана тоже испытывала такие же чувства. Тайком от мужа она пыталась приехать к вдове, однако та не открывала ей дверь. Ощущалось, будто никто в доме вообще и не жил. Некогда милый и ухоженный дом превратился в серое и унылое здание.

Сад, который ранее поддерживался лично Майком, пришёл в запустение. Окна были мутными от грязи и пыли, кирпичная дорожка к дому была расшатана, а у дома появилась груда старых вещей. Несмотря на явное запустение и отсутствие хозяйской руки, почтовый ящик был пуст.

На звонки женщины тоже не отвечали – все номера, видимо, были сменены. В Министерстве ответили, что запросы какие-то приходили, но точно ли это принадлежали Майку, никто не может ответить – все письма сразу отправляют в другой отдел. Уведомления бывшим заказчикам об отмене Охоты на них не приходят, потому судьба запроса о прощении Майка оставалась неизвестной. Это сводило с ума.

Наступил роковой день рождения. Майку исполнилось тридцать пять лет. От детей уже невозможно было скрыть тревожное состояние. Все члены семьи поздравляли отца и желали ему здоровья и долгих лет. Майк слабо улыбался.

Следующий день Майк был дома, ожидая своей смерти, однако он дальше продолжал жить.

Охота за ним не пришла и на второй день. Такого никогда не было.

На третий день тоже никто не пришёл.

Прошла неделя. Майк оставался жив.

Радость возвращалась в семью. Диана восклицала: «Они всё-таки сдержали слово и отправили запрос!»

Майк ещё не верил. Однако, когда прошла и вторая неделя, мужчина позволил надежде, которая теплилась у него внутри, полностью завладеть его разумом. И он окончательно поверил в то, что запрос всё-таки был отправлен.

На третьей неделе Майк отпраздновал свой новый день рождения. На следующий день Майк и Диана стали ещё усерднее чинить крышу хижины.

В бывшем доме Майка и Дианы всё же жили эти дамы, однако они настолько привыкли жить в плохих условиях, что всю свою беспомощность они привезли и в этот некогда светлый и красивый дом.

Где-то в глубине души они понимали, что сами строят свою судьбу. Однако мысль о том, что они лишились главу семьи, у них так прочно засела в голове, что они готовы были обвинять кого угодно в своей беспомощности или в элементарном нежелании ничего не менять в своей жизни.

Потому даже сейчас, живя в хороших условиях, они по-прежнему жаловались на плохую жизнь и винили во всём Майка. За садом нужно ухаживать? Это проделки Майка, чтобы сделать их жизнь хуже. Они не будут ухаживать за садом напоказ при соседях, чтобы те не подумали, что они жалкие плебеи из хижины под Главным Мостом. Расшаталась дорожка? Это мужская работа. А главу семьи убил Майк. Он во всём виноват. И так всё свелось к тому, что эти женщины стали ещё больше деградировать в своих понятиях.

На почтовый ящик пришло письмо из Министерства. Вдова принесла его в дом и распечатала при своих дочерях. Письмо было обращено к Майку:

«Вы предупреждали, что нам стоит ожидать запрос о прощении от родственников убитого. Мы дали вам негласную отсрочку на месяц. Об этом вам пришло уведомление на ваш день рождения на этот адрес, однако вы так ничего и не ответили. Запрос о прощении так и не получен.

Охота началась».

– Ты так и не привезла им то письмо? – удивлённо спросила одна из дочерей.

– Да, и запрос не отправила.

– Но ты же дала слово! – встряла в разговор вторая дочь. – Да, он виноват в смерти нашего отца, но он сдержал своё слово и отдал нам всё, а сам живёт так, как ранее жили мы!

– Нет! Не так! – возмутилась вдова.

– Но мы же видели по передачам. Он живёт там с семьёй. И крышу чинит, и дом обновляют.

– Вот именно! У его жены есть муж! Глава семьи. С ним она и строит всё, что взбредёт в голову! В передачах снимаются. А мы так не жили! Они не сдержали слово. Они должны были проникнуться нашей жизнью, когда мы остались без мужчины по вине этого мерзавца.

– Так как они проникнутся?

– Надо, чтобы она лишилась своего мужа. Вот тогда она поймёт, каково это жить под мостом без мужа с двумя детьми на руках, – после этих слов женщина порвала письмо на мелкие кусочки и выкинула в урну.