Выбор Наместницы

Арниум, второй по старшинству, усмехнулся в седую бороду. С одной стороны он не одобрял высокомерие магистра Ира. Перед огнем все равны и каждый магистр взойдет на костер в свой черед, дабы душа его переродилась в огне и вернулась в ученике, как было заведено испокон века. Ир же вел себя так, словно никогда не просыпался ночью в поту, отгораживаясь ладонью от подступающей стены пламени. А с другой стороны, ему нравилось самому разгадывать головоломки, предсказывать ходы непредсказуемого магистра, поздравлять себя с правильной разгадкой, или досадливо качать головой — как можно было не догадаться, или с восхищением цокать языком: ну, силен, силен, коллега, до чего додумался! Сейчас, впрочем, решение лежало на поверхности. Арниум разочарованно вздохнул: слишком просто. Нет, сработать оно сработает, но слишком просто. То ли дело та интрига с варварами… Порой старику казалось, что мир неудержимо клонится к упадку, и не осталось тайн, достойных его внимания.

XI

С утра обычно скупое на тепло зимнее солнце расщедрилось, и Соэнна рискнула откинуть меховой полог, под которым провела все путешествие. В удобных санях можно было лежать как в кровати, но и только. Девушку угнетала вынужденная неподвижность. Ни пошевелиться, ни даже сесть: стоило высунуться наружу — и мороз тут же впивался в щеки, да и пейзаж не радовал разнообразием — заснеженная пустошь. Соэнна предпочла бы поехать верхом, через лес, но люди жениха быстро отговорили ее от этой идеи. По зимнему лесу верхом не проедешь, тем более с обозом, а на лыжах миледи, конечно же, ходить не умеет, не говоря уже о ее достопочтенной матушке и прочих дамах. Матушке и в голову не пришло путешествовать как-либо иначе, и даже отец согласился занять место в санях, хотя сперва настаивал, что поедет верхом.

По твердому насту сани скользили со сказочной быстротой, но стоило пригреть солнцу — как возницы занервничали; и не зря. Вскоре небо затянуло тучами, и повалил мокрый рыхлый снег. Лошади начали проваливаться, сначала по колено, а потом и по брюхо. Невозможно было ни двигаться вперед, ни даже понять: вперед — это куда?! Люди не видели собственных рук в разгулявшейся метели. Пришлось остановиться. Возницы успокаивали лошадей и надеялись, что дамы не поймут всей серьезности положения, иначе придется успокаивать дам, а это куда сложнее. Да и от одной мысли, что с невестой герцога случится беда, становилось плохо. Тут уж лучше всем вместе в буране сгинуть — все равно потом не жить. Непогода бушевала, обозные сани с трудом развернули так, чтобы хоть немного прикрыть путешественников от снега. Капитан Эрвон выругался сквозь зубы:

— Аред побери эту погодку! Мы не можем стоять здесь до ночи! Нужно ехать дальше!

— Никак нельзя, господин хороший. Сами же видите.

— До замка осталось всего ничего.

— Осталось-то всего ничего, а без проводника — заплутаем так, что потом в три раза дольше возвращаться будем.

— А здесь мы замерзнем под снегом, — капитан был уроженцем Квэ-Эро и снег впервые увидел этой зимой, когда поступил на службу к герцогу Иннуону, вернувшись вместе с ним с войны.

— Да нет, под снегом — тепло. Потом разгребемся и дальше поедем, вы не беспокойтесь.

— Это если к вечеру все утихнет, а если пару суток мести будет, а?

На этот вопрос капитан так и не получил ответа, потому что разговор прервало лошадиное ржание и сквозь мокрый снег и оглобли пробился всадник на мохнатой серой лошадке. Старший возница первый бухнулся на колени прямо в снег:

— Ваше сиятельство! Что ж вы сами-то?! Мы бы скоро уже!

Теперь и капитан узнал герцога, меховой капюшон парки скрывал черные волосы, но карие глаза и золотистая кожа, столь странно выглядящая в этом царстве зимы, не оставляли никаких сомнений — герцог Иннуон сам решил встретить свою невесту. Герцог кивнул капитану, спешился и, ведя лошадь в поводу, подошел к саням, в которых ехали дамы. Их разместили в самом центре временного лагеря, натянув сверху меховой полог, как шатер. Он резким движением распахнул мех, засыпав сани ворохом мокрого снега, и бесцеремонно уставился на Соэнну, безошибочно узнав ее среди фрейлин. Один долгий, изучающий взгляд, и полог снова опустился:

— Нам пора ехать, я проведу вас.

На этот раз возницы не спорили, а быстро подняли коней. Все знали — нет такого бурана, в котором бы Аэллин заблудился. Зима с ними в родстве, они всегда знают, как с ней ладить. А уж дом свой и подавно чуют за сто верст. Караван тронулся в путь, следуя за серой лошадкой. Та, хоть и коротконогая, каким-то чудом умудрялась в снег по шею не проваливаться, и, худо-бедно, а идти за ней следом было можно.

Соэнна растерянно посмотрела на мать:

— Это был он?

— Не знаю, — задумчиво ответила графиня, — похоже, что он, но это же верх неприличия! — Но она быстро взяла себя в руки. Негоже при дочери хулить ее будущего супруга. Ей с ним жить и, если даже и не уважать, то хотя бы высказывать уважение.