Выбор Наместницы

Энрисса в очередной раз беседовала с графом Инхор, и в очередной раз безуспешно. Ланлосс вежливо, но непреклонно отказывался помочь. Наместница не сомневалась, что он давно разгадал военный план Квейга, но не желал вмешиваться. Верность присяге лбом в лоб столкнулась с верностью другу, и первая пока что проигрывала. Энрисса понимала, почему: империи всерьез ничего не угрожало, а вот герцог Квэ-Эро успел заработать даже не изгнание, а смертную казнь. И наместница тянула время, не желая прибегать к крайней мере — отправить Тейвора в отставку и заменить его генералом Айрэ. Став военачальником, он будет вынужден разгромить повстанцев. Энрисса устало вздохнула — хватит с нее на сегодня, видят боги, достаточно! Она отпустила фрейлин, и села к туалетному столику. Этим вечером зеркало казалось ей тусклым. Она коснулась мерцающей в свете свечей поверхности — от пальцев остался след. Стоит ли обвинять зеркало, если потух блеск в глазах, а ровный румянец на щеках уступил место вызывающе-красным пятнам. Смочив ткань в очищающем кожу отваре, она начала стирать с лица пудру и белила, в отражении безжалостно обнажились круги под глазами, опущенные уголки губ. Сейчас первая красавица империи казалась угрюмой старухой. Энрисса обмакнула палец в баночку с помадой и подрисовала губы своему отражению — красное пятно маком расцвело на призрачном лице в зеркале. «Вот так, — подумала наместница, — вот так. Я все еще могу нарисовать себе лицо. В галереях на стенах развешивают портреты, а не отражения». Но слезы, уже не спрашивая позволения, стекали покрасневшим скулам. Она поднялась, зачерпнула холодной воды из умывальника, слезы смешались с водой, смочила виски лавандовым маслом, привычный аромат успокоил участившееся дыхание. Сняла накидку и осталась в тонкой ночной рубашке. Сегодня. Это случится сегодня, она не станет ждать еще месяц. Ожидание смыло краски с ее лица, загасило блеск в глазах. Любой страх, любую боль она предпочтет тупому ожиданию. А Ванр… ему придется смириться. Наместница больше не строила иллюзий — выбирала всегда она. Ванр Пасуаш плыл по течению, не утонет и сейчас. А если пожелает выбраться на берег — она сумеет пережить и это.

* * *

Карта, над которой склонился Квейг, не уступала в подробности карте в кабинете военачальника, хотя и расстелена была не на широком дубовом столе, а прямо на земле, уже успевшей просохнуть от стаявшего снега, но еще не покрывшейся молодой травой. В отличие от Тейвора он обходился без флажков, и так зная, где расположены его отряды, а где войска противника. Пока что все шло, как герцог и ожидал: наместница вынуждена была рассредоточить свои силы по всей империи. Самым трудным оказалось держаться золотой середины — чуть пережмешь — и возмутятся лорды, не дожмешь — не забеспокоятся в столице. Но сейчас, спустя четыре месяца после начала восстания, если, конечно, набеги на караваны, склады и тренировочные лагеря можно было так назвать, его больше беспокоил другой вопрос: настал ли подходящий момент или нужно еще выждать. Спросить совета было не у кого — точнее, он уже спросил, мнения разделились: или идти к Сурему сейчас, или продолжать дразнить имперского грифона. Ему удалось собрать несколько неплохих отрядов — недостаточно, чтобы захватить столицу, но вполне довольно, чтобы рассечь серые улицы, как килем морскую пену, и взять штурмом королевский дворец, пока никто не опомнился. И на этом война закончится. Начнутся долгие и утомительные дворянские разбирательства, что делать дальше: кто станет следующей наместницей, или же кто сядет на трон. А ведь есть еще маги… Квейг поморщился — кашу он заварил, но все еще надеялся, что расхлебывать ее будут другие. Все, к чему он стремился — безопасность и спокойствие своей семьи. Кто-то бесцеремонно стукнул его по спине, Квейг не оборачиваясь, кивнул:

— Арно, — никто кроме лорда Дарио не посмел бы вести себя столь бесцеремонно, — что-то случилось?

— Да нет, я просто решил, что ты заснул над картой, и скоро уткнешься носом в Кавднский пролив.

— Я думал.

— И как, надумал?

— Нет. Я не знаю, Арно, пока не знаю.

— Сразу видно, ты никогда яйца всмятку не варил.

Квейг удивленно приподнял бровь:

— А что?

— А то, что чуть передержишь — уже получается вкрутую.