Выбор Невменяемого

— Вначале, когда мы жили у моего двоюродного дедушки, он был для меня как старший брат. Большой, сильный, уверенный в каждом жесте. Затем, когда мы отправились в Пла-ду, в какой-то момент он превратился для меня чуть ли не в отца родного. Настолько неоспоримым мне казалось каждое слово, настолько правильным и верным каждое движение, настолько авторитарным и окончательным слышалось каждое рассуждение. А потом, когда я стала почти хозяйкой Каменной Радуги, я поняла, что не хочу, чтобы он общался, знакомился и флиртовал с другими женщинами. Я их ненавидела и готова была разорвать голыми руками. Вот тогда и пришло ко мне понимание, что такое ревность. А вместе с ним и понимание самой любви. С той поры я мечтала только об одном: чтобы Кремон всегда, везде был только со мной!

— А он как к этому отнесся? — уточнил завороженно слушающий мужчина.

— Не знаю… Но я уверена, что как только он узнает о моих чувствах, то оценит их и ответит мне взаимностью. Потому что большего счастья и удовольствия, чем я, ему не доставят все женщины мира, вместе взятые! Он будет со мной трепетать, сходить от счастья с ума и вновь и вновь устремляться ко мне со своей лаской! Это будет так прекрасно и величественно!..

Мальвика при последних восклицаниях раскраснелась, часто задышала, глаза ее загорелись страстью и самопожертвованием, и она бы, наверное, еще продолжила разглагольствовать о своих вожделенных мечтах по поводу Великого Героя, как вдруг спохватившийся мужчина захлопнул отвисшую челюсть, странно зашевелился в воде и радостно воскликнул:

— Ох! Мамочка родная!

Его радость выглядела несколько неуместной, поэтому девушка переполошилась:

— Что случилось? Осенила идея, как отсюда выбраться?

Гудас как-то неловко развернулся к ней спиной и некоторое время совершал какие-то странные телодвижения. И только потом несколько сконфуженно признался:

— Да вот… И в самом деле выздоровел, кажется… Теперь я не импотент!

— Вот видишь! Я же говорила! — обрадовалась за компанию Мальвика. Но тут же спохватилась, сжалась в комок, и ее голос заледенел: — Но это ничего не значит!

Через пару мгновений мужчина повернул к ней свое ошарашенное лицо:

— Кошмар! Опять… больной!..

Маркиза облегченно вздохнула и пробормотала:

— Это у тебя от стресса такие перепады происходят. Или от воспоминаний…

— Каких воспоминаний? — решился на спор Гудас- Это ты только что своими словами меня до стресса довела. Ты так хотела своего Кремона, что у меня сразу все окаменело.

— Прости, я не хотела…

— А потом своим ледяным голосом все испортила!

— Что испортила? Ты на что намекаешь? — стала сердиться маркиза.

— Опять сделала меня больным.

— Не говори глупостей! Я тут ни при чем!

— Как же, как же! — обозлился и мужчина. Видимо, проблема своей интимной дееспособности его волновала чрезвычайно и занимала все мысли. Почему он и пришел спонтанно к гениальному открытию: — Ведьма! Наверное, прячешь от всех свои Признаки, потому что они любого мужчину могут заставить на тебя броситься с кулаками, а то и вообще сразу мечом пополам разрубить, пока ты еще не стала Эль-Мито-ланкой!

— Опомнись! Что ты мелешь?! — начала впадать в истерику Мальвика. — Да как ты смеешь?!

— Что, раскусил тебя?! — В порыве праведного гнева пленник даже встал и сделал шаг навстречу своей подруге по несчастью: — Думала, удастся скрыть?

В мгновение ока девушка оказалась на бортике купели и схватилась за свой меч:

— Ты ответишь за свои слова!

— Да? Хочешь убить меня, воительница?! Так убивай, но все равно о твоих Признаках когда-нибудь узнают и любой нормальный мужчина тебя сразу уничтожит.

— Дурак ты, Гудас! — С мечом в руке маркиза чувствовала себя гораздо увереннее и немного успокоилась. — Таких Признаков не бывает. Я прочитала все книги по этим вопросам. В Каменной Радуге одна из лучших библиотек мира.

— Ха! А вот наш начальник охраны, ему уже сто тридцать четыре года, утверждал другое: каждые десять, а то и пять лет в мире рождается будущий Эль-Митолан с совершенно уникальными новыми Признаками. Не слышала о таком?

— Слышала. И даже два толстенных тома об этих Признаках просмотрела…

— Вот видишь! А еще споришь со мной. Недаром меня считают самым сообразительным среди охраны. — Мужчина плескался, нервно двигаясь по всему пространству купели. — И мое убийство тебе не сыграет на руку.

— Да не собираюсь я тебя убивать. Это я от твоего сумасшествия пытаюсь защищаться. Еще раз повторю: нет у меня врожденных способностей Эль-Митолана, нет! Меня самые великие колдуны Энормии проверяли, но так ничего и не заметили. Некоторые уже по триста лет прожили, а господин Огюст — и все четыреста.

— Это еще ничего не значит, — резонно возражал Гудас- А вдруг у тебя аура с затемнениями?

— Нуда… они все так говорили… — не стала скрывать девушка.

— Так как же они могли что-то рассмотреть?! Как я знаю, и таких случаев предостаточно.