Выбор нового курса

С научной точки зрения бесплодность таких иррациональных мер объясняется довольно просто: они не затрагивают сути причин. Опасность же их в том, что они являются главными в арсенале средств многочисленных приверженцев концепции «здравого смысла». А мы, подчеркивал В. И. Ленин, имея в виду большевиков, «должны смотреть дальше и глубже, показывать в этом прогрессе сейчас же и немедленно те стороны его, которые являются основой и залогом регресса, которые выражают односторонность, узость, непрочность достигнутого и вызывают необходимость дальнейшей борьбы, в иных формах, при иных условиях» {14}. Вот она — настоящая диалектика, живое, реальное отношение к делу, умение смотреть широко, видеть обе полярные тенденции в явлении и соответственно этому выбирать и формы борьбы.

Объективно правильными были бы решения, затрагивающие саму сущность власти, отражающуюся в ее структуре, характерной только для советского, социалистического общества, в котором трудовые коллективы, первичные ячейки всего общественного организма являются и первичными ячейками политической сферы общества, исходным структурным элементом власти, основой Советов всех уровней, включая Верховный Совет СССР. Именно такая власть, даже с учетом присущих ей противоречий, может помочь найти объективно правильные пути выхода из кризиса, формы и средства сплочения общества, сохранения державы. Правда, это трудный путь, на нем неизбежны и серьезные преграды, отчаянное сопротивление, возможны и ошибки, может быть, даже новые просчеты, но это действительно реалистичный, так сказать, земной путь, понятный миллионам трудящихся.

Итак, уже в начале 1987 г. перестройка становится не средством, а целью, символом бесконечных и повсеместных перемен. Вообще прием на вооружение понятия «перестройка» оказался весьма удачным и в политическом, и во всяком ином смысле. Ею стали прикрывать прежде всего непоследовательность, а то и просто неумение работать, постановку все новых и новых задач. При этом оказывалось вовсе не обязательным доводить до конца «старые» дела и инициативы. Так, за многими новыми лозунгами и обещаниями, последнее из которых — «светлое рыночное будущее», как-то забыли, скажем, о так недавно разработанной Продовольственной программе. Никто не вспоминает ее отцов, не анализирует, почему она провалилась, кто сделал на ней карьеру, какова квалификация ее разработчиков. Зато уже широко рекламируются новые «пионерные» начинания — интенсивные технологии, бригадный подряд, фермерство.

Перестройкой прикрывается такой феномен, как безответственность. Дискуссии вокруг новых проблем снимают в общественном сознании вопрос об ответственности за неосуществление ранее принятых решений. Вопросы же о компетентности их авторов даже не встают. Кто, например, в ответе за срыв решений по модернизации машиностроения или, скажем, кто и как трудился над реализацией жилищной программы?

Для иных перестройка создала, что называется, тепличные условия паразитировать на завоеваниях предшествующих поколений борцов за Родину, Отечество, социализм. Играя роль эдакого завзятого перестройщика, можно жить припеваючи, транжиря направо и налево созданное руками многих поколений предков, вплоть до систем новейшего вооружения, уникальных ресурсов и отечественной территории.

Именно под прикрытием перестройки в общественное сознание привносится целый арсенал благоизобретенных с помощью «нового мышления» догм и предрассудков, стоящих в одном ряду с концепцией «больше — меньше». Эти талмудистские догмы перестроечной поры служат инструментом размывания социалистических ценностей в индивидуальном и общественном сознании. Широкое распространение этих догм не случайно. Оно — следствие хронической недооценки партией необходимости постоянной и кропотливой теоретической работы, масштабных аналитических исследований. В результате многие коммунисты подпадали под влияние разного рода зачастую просто ложных доктрин. На этих догмах выросла целая армия таких «борцов» за перестройку, которые привели в действие новые разрушительные силы, а саму перестройку превратили в еще одну сверхдогму, не подлежащую критике и широко разрекламированную многими архирадикальными «теоретиками» и публицистами. Но пока они, объявив перестройку революцией, взяли на вооружение из последней лишь разрушительную сторону.

Склонность к громким фразам — весьма характерная черта кабинетных революционеров. «С оппортунизмом, — говорил В. И. Ленин, — нельзя бороться, само собою разумеется, посредством одних программ, а только посредством неуклонного наблюдения за тем, чтобы они действительно проводились в жизнь. Самая крупная, роковая ошибка обанкротившегося II Интернационала состояла в том, что слово не соответствовало делу, что воспитывалась привычка к бессовестной революционной фразе» {15}.