Выбор нового пути борьбы

Пока Николай принимал душ, Егор из имеющихся продуктов приготовил ужин. Как только командир вылез из ванны, его место тут же занял Егор. И странное дело, этот мерзкий запах пролитой бандитами крови, вонь их немытых тел и воспоминания сразу же охватили его удушающей, тошнотной волной. Он долго тёр себя мочалкой, почти сдирая кожу, но этот мерзкий запах всё не проходил. Оторвал его от этого занятия Николай, приоткрывший дверь в это помещение и некоторое время наблюдавший за ним:

– Ты чего, братишка? Растереть себя в порошок что ли хочешь? Плюнь на эту нечисть, она заслужила то, чего получила. Пошли, поужинаем, не ели ведь весь день, да и фронтовую, как нам завещал наш отец для снятия стресса, примем с тобой.

И странное дело, от его спокойного голоса у Егора вдруг пропал этот тошнотворный запах, куда-то исчезла душная волна. Он уже спокойно обмыл себя чистой, прохладной, струящейся водичкой из душа, вытерся и, замотавшись в полотенце, прошёл на кухню. Есть ему совсем не хотелось, но вот фронтовую, да не одну, они приняли и закусили. Николай съел свой ужин, а Егор только зелень, да кое-какие не мясные бутерброды. Николай произносил свои тосты, пытаясь расшевелить своего друга. Егор это прекрасно видел и понимал и по мере своих сил старался помочь ему в этом, но надо сказать, у него это плохо получалось. В конце концов, поняв тщётность своих попыток, решено было, не мешкая более, ложиться спать с тем, чтобы завтра пораньше поехать в Коломну. Как Николай «не выступал», ему было постелено на диване, а хозяин улёгся на ковре, найдя ещё одно чистое постельное бельё, приготовленное хозяйкой квартиры. Ему впрочем лежать на полу, хоть и на ковре, нисколько не помешало, он опасался только одного – как бы во сне к нему не пришли те кошмары, которые ему сегодня пришлось пережить. Но всё, к счастью, обошлось.

Утром первым проснулся он, быстро привёл себя в порядок, побрился, принял контрастный душ, насухо до красна растёрся, оделся в тренировочный и принялся разогревать вчерашние остатки ночной трапезы. Под его лёгкий шумок и «запашки» разогреваемой еды, проснулся и Николай. И он повторил моцион своего друга и заметно посвежевший пришёл на кухню.

За завтраком решили, что они едут в Коломну. Там Егор после заезда на съёмную квартиру едет на кладбище, утрясает все вопросы насчёт памятника Катеньке и её матери, возвращается уже на съёмную квартиру Николая, они пообедают и едут в пансионат к Сергею. Николай предложил свою помощь по кладбищенскому делу:

– Мало ли чего может быть. Сам знаешь, где и в какое время живём. Как говорится: «Жизнь всё хуже – воротник всё туже».

Но Егор только отмахнулся:

– Сам справлюсь. Отдыхай, думай о своей будущей жизни, планируй.

Хозяин «кладбищенского царства» был у себя в кабинете, когда туда, не обращая внимания на выкрики толстой армянки-секретарши, вошёл он. Хозяин поначалу растерялся, но на удивление быстро взял себя в руки. Даже приподнял свой толстый зад и объёмистое пузо в знак приветствия. Однако тут же на его масляной физиономии появилась наглая улыбка:

– A-а, господин, которому общие порядки не указ, – начал он глумливо.

Но Егор, заметив на пыльном стекле отражение двух явно боевиков за собой, прервал его:

– Похоже, это тебе, ара, договорённости и оплата не указ!

– Не люблю, когда на меня давят, угрожают, – всё так же нагло ухмыляясь, продолжил хозяин кладбища. – Тебе придётся добавить ещё столько же за быстрое изготовление и установку памятника, если, конечно, не хочешь, чтобы мы его снесли.

– Значит ты, ара, не понял, когда тебе русским языком объясняли, ну теперь пеняй на себя, могильный ублюдок.

Далее произошло то, чего менее всего ожидал кладбищенский дел мастер. В тех, кто встал за спину этого крутого, он был полностью уверен. Да и как не поверить? Он же знал, что эти парни «прошли огонь и воду» в Карабахе. По рассказам, которые ему довелось послушать, у них руки по локоть в крови, а с оружием просто спят. Сам он их жутко боялся, хотя и старался, выглядеть перед окружающими этаким хозяином с крутой защитой. На его глазах произошло немыслимое. Этот мужик буквально двумя-тремя движениями превратил кровавых боевиков, да ещё с такими средствами как бейсбольная бита, велосипедная цепь и ножи, в сломанные куклы. Только так и можно было оценить их нынешнее состояние. «Сделав» этих башибузуков, крутой шагнул к враз потерявшему свою уверенность и наглость хозяйчику. Пристально глядя ему в бегающие в животном ужасе выпученные глаза, ухватил его вислый нос, сильно дёрнул вниз, так что его лицо разбило лежащее на столе стекло, затем вздёрнул окровавленную физиономию вверх. Тот пробормотал плачущим голосом:

– Не надо больше, обойдусь уже данными.

– Это тебе теперь не надо, а вот мне-то как раз и надо! За тот моральный и физический вред, который ты вздумал по дурости и жадности учинить. А ведь я тебя, вонючий мешок дерьма, предупреждал! Не послушался! Теперь плати, скотина! А как же иначе? Напакостил – расплачивайся! Ну, сволочь, кому сказал, плати! Хозяин, размазывая кровь на лице, согласно закивал: