Выбор нового пути борьбы

Но тут прозвучал одинокий выстрел, негромкий, но ясно почему-то слышимый, и генерал рухнул на землю. Майор Кавалеров, швырнув в сторону папку, юркнул на землю и, извиваясь как ящерица, скоренько пополз к двум стоящим сросшимся берёзам. Остальные как стояли, так и остались стоять. Полковник постоял, посмотрел на бойцов, на Максима с его товарищами и пошёл по направлению к дому. Шёл он медленно, но твёрдо. Все стояли и молча провожали его взглядом. Дойдя до забора, поднял на плечи лежащего без сознания раненого, понёс его обратно. Тут ему на помощь кинулись его заместители, а за ними и остальные бойцы. Они приветственно махали осаждённым руками, поднимали вверх сжатые кулаки, повторяя знаменитый жест «Рот Фронт». Из дома не раздалось ни выстрела, вообще не звука. Убедившись, что всех раненых вынесли, полковник жестом отозвал всех назад, а сам развернулся и через пролом в заборе направился к дому. Шёл он уверенно, не прячась и не оглядываясь.

Бойцы снова выстроились строем. Перед строем вышел подполковник в ОМОНовской форме:

– Согласно приказу я назначен временно исполняющим обязанности Вашего командира. Правда, этот приказ не успели зачитать, да и где он я не знаю. Поэтому приказываю занять свои места и готовиться к атаке.

Никто в строю даже не шевельнулся. Подполковник посмотрел, посмотрел, круто развернулся и пошёл к штабной машине, там доложил полковнику, назначенному командовать вместо Яблокова сей операцией. Тот доложил кому-то по рации. Выслушав указания полковника, подполковник Колесников вернулся и отдал распоряжение:

– Майор Ящеров, Вам приказано отправить личный состав на базу.

С этими словами он повернулся и ушёл.

Ящеров, Чечёткин и бойцы стояли и смотрели, как их командир дошёл до дома, как открыл дверь и скрылся в дверном проёме.

Прозвучала команда Ящерова, бойцы строем направились к своим автобусам. Молча расселись и уехали. Но тут же на их место подъехали четыре автобуса, оттуда вылезли ещё ОМОНовцы и три десятка милиционеров в брониках, касках, с автоматами в руках. Командовать вновь созданной группировкой был назначен подполковник Колесников. Сенцов и Колесников принялись вдвоём разрабатывать новый план атаки. Но, то ли они не смогли ничего придумать нового, то ли профессионалы были никудышными в этом деле, так как специализировались только по бандитам, атака быстро захлебнулась. ОМОНовцы те ещё пусть и нехотя, осторожно полезли вперёд, а вот милиционеры при первых же выстрелах попадали на землю и ужами заскользили под всякие кочки, коряги и ямины. Отцы-командиры попытались, ещё раз несколько перегруппировавши своё войско, провести атаку, но и она провалилась с ещё большим «треском». Уже и ОМОНовцы не пожелали лезть под пули осаждённых, особенно после того, как несколько наиболее ретивых получили свои раны. А затем уже более никакие приказы не действовали, никто вперёд не шёл. А тут ещё и снайперы проявились вновь, слегка, скорее всего, предупреждающе, подранив отцов-командиров.

В командование вступил ОМОНовец майор Нефёдов. Но и ему не удалось поднять своё войско в атаку. Оно только после его команды открывало беспорядочный огонь из всего, что стреляло в сторону осаждённого дома, но не двигалось. Майор непрерывно получал откуда-то сверху «наигрознейшие» приказы, указания, но сделать ничего не мог. Правда, эти воители сами не рвались на поле боя, помня о судьбе своих предшественников. Но наконец-то и до них дошло, стало ясно – никто из посланных не собирается «класть свою жизнь» вот так, следуя их приказам. Поняли и, скрипя зубами, доложили самому высокому начальству о реальном положении дела и прекратили терроризировать майора. Тот ограничился приказом сомкнуть кольцо вокруг дома. Однако и этот приказ не особенно-то выполнялся. Особенно пугливыми были фактически необстрелянные и совершенно небоеспособные милиционеры. При любом выстреле из дома они срочно начинали пятиться, как раки, назад и искать новые, как им казалось, более надёжные прикрытия. Ведь им казалось, да что казалось – они были уверены, что этот выстрел направлен именно в них и только чудо помогло им избежать гибели.