Выбор нового пути борьбы

– А тебе, мерзавец, что тоже надо делать особое приглашение? А ну убирать, сволочь! Сжирай, тварь, прямо с пола. Звонкая оплеуха скинула бандита на пол, а пинок в зад заставил проскакать на четвереньках и уткнуться в блюдо с остатками салата, зелени и мяса. Тут же последовал приказ:

– А ну жрать, свинья!

Бандит неумело работая губами ухватил кусок мяса и листки салата, принялся, чавкая, жевать. Стояла мёртвая тишина, только слышны были гавкающие звуки, превратившегося в настоящее животное, этого некогда грозного, как считали он и его соплеменники, дикаря.

Егор сплюнул:

– Как был зверь, так им и остался.

Удар ногой и этот, дёрнувшись несколько раз, затих.

Оглядев зал, остановил свой взгляд на кучке онемевших официанток, испуганно жавшихся к барной стойке, на притихших охранников, замерших возле выхода из зала, на потрясённую бледную Ларису, он пошёл прямо к ней. Подойдя, сказал боевому товарищу:

– Ужин у нас сорван этими свиньями. Забирай Ларису и уезжаем.

Видя, что у Ларисы не двигаются ноги, ни руки, Николай взял её на руки и понёс к выходу. Идущий впереди Егор, пропустил его и, остановившись возле мнущихся и «прячущих от него свои глаза» сторожевиков, спросил:

– Кто старший?

Из кучки нерешительно вышел крупный, плотный, одетый в туже непонятную форму мужчина.

– Мне нужно тебе сказать несколько слов, давай отойдём. Они вышли из здания.

– Слушай, чего надо сейчас сделать. Во-первых, свяжись со своей крышей, пусть подъедет старший – с ним и обсудишь ситуацию, как её разруливать; во-вторых, всех посетителей выпроваживаешь, плату не берёшь, оплатишь все расходы из кармана того кабана, что у них за старшего, не беспокойся, у этой скотины денег много; в-третьих, строго-настрого, если они хотят жить, предупредишь официанток, они в зале ничего не видели и не слышали и, пусть по быстрому всё уберут; в-четвёртых, прикажешь своим служивым, чтобы всех этих бандитов выбросили наружу, поближе к стоянке; в-пятых, вызываешь «скорую помощь» – произошла разборка внутри этнической банды, есть пострадавшие. Они, когда приедут, сами вызовут милицию. Милиции говоришь тоже самое – внутренняя разборка, но лучше пусть говорит твоя крыша, она должна приехать первая. До её приезда дверь наглухо закрываешь, держишь своими архаровцами оборону, ну и последнее – нас не видел, не слышал и понятия не имеешь. Всё понял? Ну, тогда исполняй.

Выехав на трассу в сторону Домодедово и проехав несколько километров, остановились. Сойдясь, коротко обсудили обстановку. Мнение Егора было однозначным:

– Брать Ларису с собой и возвращаться в пансионат. В Домодедово ей оставаться нельзя. Потерю стольких бандитов, этот этнос не потерпит. Поднимут на свои деньги купленных, а также используя тот страх, который они напускают на обывателей. Довольно быстро – в течение нескольких дней вычислят Ларису, как звено, ведущее ко мне.

Николай его выслушал, вернулся в машину и минут десять говорил с Ларисой. Закончив, вылез и подошёл к Егору:

– Она говорит, что за пару дней всё подготовит и только тогда сможет уехать.

– Ну что ж, это Вам решать, я своё мнение сказал. Время уже пошло, можем и не успеть.

Больше они на эту тему не говорили. Отвезли Ларису домой, распрощались и уехали.

– Поздравляю, братишка, желаю тебе счастья с ней, ну а ты как? Останешься с ней или едешь со мной?

– Нет, еду с тобой, мне нельзя здесь «мельтешить», к тому же я обещал вернуться через два дня вместе с тобой. Да и подготовить нужно боевых товарищей, Сергея к приезду Ларисы.

Сергей встретил их радушно, но увидев «потемневшее» лицо Егора – его глаза, мрачно блестевшие, сразу же насторожился. Однако заметив знак, поданный Николаем, прекратил начавшиеся было расспросы. С утра Егора и Николая дотошно обследовали врачи, удивившиеся тому, как на них замечательно зажили раны. Однако они насторожились, видя психологическое состояние Егора. Но Сергей, присутствующий при всех их осмотрах специалистами, вовремя вмешался. Он, со слов Николая, уже знал о происшедшей трагедии Егора. К вечеру приехал Илья, все они собрались по старой привычке в бане. Заметно оздоровевшие Гасан и Карим, но тяжело переживавшие за Егора, всячески стараясь ничем не выдать своего знания, пытались поддержать его при удобном случае. Так обычно опекает отец, старший брат своего сына или братика с сестрёнкой, переживающих своё горе. Они помянули чаркой своего отца Деда. Илья доложил:

– Памятник уже стоит, раздал фотографии его.

После этого говорил уже как исполняющий обязанности командира Николай. Хотя он наотрез отказался от того, чтобы к нему обращались с этим званием: